В огонь и в воду. Амеде Ашар
дубовый лесок. Неподалеку высилась в голубом небе игла колокольни и указывала место деревни, скрывавшей свои смиренные крыши в зелени груш и яблонь. В той же стороне проходила дорога, служившая сообщением с окрестностями. При доме был также огород и фруктовый сад.
Обойдя свое новое имение во всех подробностях и отдав полную справедливость предусмотрительности и доброте герцога, сумевшего соединить великодушную щедрость с уважением к её воле и желаниям, графиня позвала Гуго в свою комнату, посадила его к себе на колена и сказала:
– Ты осмотрел теперь, сын мой, те места, где ты должен прожить, пока не вырастешь.
– А когда же я выросту?
– Лет через пятнадцать, дитя мое.
– Хорошо! здесь мне нравится. Я останусь здесь, пока вам будет угодно, матушка.
– А я здесь дождусь, пока Господь Бог призовет меня к Себе дать отчет в том, как я употребила дни свои.
– Не говорите этого, вы знаете – я не хочу разлучаться с вами.
Мать нагнулась к нему и поцеловала.
– Ты уже не увидишь больше замка Монтестрюк, милый Гуго, – сказала она.
– Это почему? Он мне тоже нравился со своими высокими башнями, куда я взбирался с Агриппой и откуда так далеко было видно.
– Замок этот уже не наш и у тебя нет больше ни лошадей, ни пажей, ни шелкового и бархатного платья, а у меня – ни карет, ни конюших.
– Их у нас отняли?
– Нет, дитя мое… мы разорились.
– Разорились? – повторил маленький Гуго с удивлением.
– Ты не можешь понять этого слова теперь, но поймешь со временем.
– Когда так, то что же у меня остается?
– У тебя остается твое имя, сын мой.
– Славное имя! – вскричал ребенок с оживленным взором: – Гуго-Поль де Монтестрюк, граф де Шаржполь!
– Да, славное, сын мой, но с условием, чтобы ты возвратил ему прежний блеск и сохранил его чистым и незапятнанным.
– А что нужно для этого делать, матушка?
– Надо трудиться без отдыха, чтобы сделаться человеком и солдатом.
– Ну, я и стану трудиться и сделаюсь человеком и солдатом.
– Поклянись! твой отец никогда не изменял клятве и отдал жизнь свою, чтоб сдержать данное слово.
Маленький Гуго задумался, потом, подавая матери обе руки, сказал:
– Клянусь вам, матушка.
Можно сказать, что воспитание маленького Гуго, ставшего графом де Монтестрюком, началось на другой же день после того, как он в первый раз провел ночь в Тестере. Дом этот был так далеко от замка, в котором он родился, что окрестные жители, – которые вообще мало разъезжали в эти далекие времена, а жили больше в тени своей колокольни – никогда не видели графини. Она могла гулять по окрестностям, не опасаясь быть узнанной. Она выдавала себя за вдову капитана, убитого на королевской службе, искавшую вдали от городов уединения и покоя. Все любили ее за молодость и задумчивую красоту, за проказы и миловидность сына и за делаемое кругом добро, для