В огонь и в воду. Амеде Ашар
огнем.
– Дверь-то не совсем ладно затворяется, – продолжал Агриппа самым простодушным голосом; – дерево все источено червями… да и замок ненадежен… но вы будете близко – и мне нечего бояться.
– Еще бы! Я один стою целого гарнизона.
– Само Небо послало вас сюда…
– Ну, да! разумеется!
Все трое спустились назад по лестнице и Агриппа показал испанцу на столе в его комнате большую кружку вина и добрый кусок мяса.
– Постель ваша готова; не нужно ли еще чего? – спросил он у него. – Оказывая нам такую услугу, вы, надеюсь, не станете церемониться.
– Нет, благодарю; больше ничего не надо.
– Значит, я смело могу идти в деревню, где меня ждут?
– Хоть сейчас, если хотите, – отвечал дон-Гаэтано, расстегивая пояс.
– А завтра задам вам такой завтрак, что вы не скоро его позабудете! – вскричал Агриппа самым нежным тоном.
Они обнялись, Агриппа затворил дверь и ушел с Гуго.
– Начинаете понимать, граф? – спросил он.
– Да, немного; но ты увидишь, что твоя хитрость пропадет даром.
На другой день на заре, Агриппа и Гуго пошли в комнату испанца; в ней никого не было и дверь была отворена. Агриппа моргнул глазом и, взглянув на Гуго, сказал:
– Когда птичка вылетела из гнезда, значит – улетела за кормом.
– Послушай-ка, – сказал Гуго, схватив его за руку.
Из башни раздавались глухие проклятия. По мере того как они подвигались дальше по коридору, крики становились явственнее. В конце коридора они увидели, что люк открыт, и, нагнув голову над черной дырой, они заметили внизу, в темноте, человека, который ревел и бился.
– Как? это вы, дон-Гаэтано? – сказал Агриппа ласковым голосом. – Что это за беда с вами случилась? Я и то беспокоился, не найдя вас в постели… Она совсем холодная… Не дурной ли сон вас прогнал с неё? Или вы услышали какой-нибудь шум?
– Именно! – отвечал Гаэтано, сверкая взором. – Мне приснилось, что кто-то пробирается к вашим мешкам… я встал поспешно… и с первого же шагу в эту проклятую башню… обвалился в яму.
– Не очень зашиблись, надеюсь?
– Нет… не очень… Но вытащите меня поскорей… я продрог и не прочь отведать обещанного завтрака.
– Вот это умно сказано, господин гидальго; но этот завтрак вы получите, заплатив прежде выкуп.
– Выкуп, я?… Что это значит?
– Очень ясно и вы сейчас меня поймете, любезный друг.
Агриппа уселся поудобнее над самой дырой, свесив в нее ноги.
– Вы совсем не дурной сон видели, мой добрый Гаэтано, – сказал он, – и вовсе не шум разбудил вас, а просто пришла вам не в добрый час охота завладеть собственностью ближнего: чёрт попутал, должно быть, и – вот зачем вы забрались ночью сюда в башню.
– Клянусь вам всеми святыми рая…
– Не клянитесь: святые рассердятся. Сознайтесь, что если бы вы в самом деле вскочили с постели вдруг, неожиданно, то не успели бы одеться, как следует, с головы до ног, надеть шляпу, прицепить шпагу; ничто не забыто, ни сапоги,