Тропинка в дивный сад. Антология

      Как ребрышки танцующей собачки

      Породы такс – сочетанно-легки,

      Нежнейшим дефиле балетной пачки

      На шампурах томятся шашлыки!

      И солон жар. Облизывая губы,

      Грузин, абхаз? – раз в раз —

      Гаргантюа,

      Сдирая абрикосовые шубы,

      Гоняет поваров, па-де-труа.

      Киндзмараули – вкус с царапкой глины.

      А хочешь, этикетку поменяй:

      (Кивок невозмутимейшей горбины) —

      И пред тобой Радеда иль… Токай!..

      Три пары босоножек – к полотенцу,

      Гранатом обгорелая спина.

      Стихи и море – грохотом по сердцу.

      И где-то далеко еще война.

      Отвесный свет

      Скользит наждачной дертью

      По синьке гор; заката ждет старик…

      И ветер пахнет порохом и смертью,

      И бабочек относит на ледник.

      Как шулер, смерть откроет два туза —

      И рухнет мир, в осколках нас рассея.

      Вот отчего у загнанного зверя

      Легка душа, легки, пусты глаза.

      Но жизнь идет.

      Цинготная лоза

      Обнажена.

      Октябрь. Закат – алея…

      Мы пьем вино, в конец игры не веря.

      И стоит свеч их пьяная слеза.

      Еще мы здесь, на золотом крыльце.

      И весело проклятье родовое.

      Еще нам не видать на жеребце

      Драконьих крыл – и зло почти святое,

      И так печальна флейта во дворце.

      Но где был дом, там поле золотое…

      Все страхи смертного ума,

      Как это ни парадоксально,

      В подкрыльях звезд,

      Во тьме сусальной

      Всеутверждающего сна…

      Но пьем мы жизнь —

      И пьем до дна!

      Познал закон Вселенной Веллер,

      Но от щедрот ее отмерил,

      Увы, – Господь – чуток дерьма,

      Немного страсти…

      Самомненья

      Удел, а прочим нищету;

      Тем – диалектику сомненья,

      Тем – нудной истины тщету,

      Что всем нам смерть

      В объятья ляжет…

      И потому бессмертны мы,

      Смиряя тело плотской жаждой —

      И синергетикой – умы!

      В целые недели

      На исходе сил

      В реки, что мелели,

      Ливень лил и лил.

      Лилий колыбели

      (В них текла вода…)

      Гибельно белели

      С кипени пруда, —

      Призрачней и падче

      В гномонах секир, —

      Сумрачный, но зрячий

      Глаз наставя в мир.

      А с небесной кручи

      Под навес из грез

      Приходил дремучий,

      Мхом поросший пес.

      Лапы клал на пламень

      И смотрел на свет, —

      Как заблудший Ангел —

      В мандалы Всевед.

      И скользили зубья

      В паводках огней,

      И слетали струпья

      На циновки дней…

      Перебивая запах яда

      Предвосхищением