Берегини. Элина Лисовская
взглянула на конунга – не сердится вроде. Увидела свою Снежку и про Эйвинда думать забыла. Отодвинула засов, распахнула клетку, опустилась на колени и обвила руками мохнатую шею, погладила, не отворачиваясь от влажного языка. А после приподняла морду волчицы и пристально поглядела ей в глаза. Через некоторое время Снежка вильнула хвостом, принюхалась, подошла к воде, подумала немного и жадно принялась лакать. Девушка поднялась на ноги, утерла лицо и проговорила:
– Не хозяйка я ей, конунг, а подруга. Снежка – вольный зверь, дикий, потому-то понять не могла, для чего ее здесь держат. Теперь она станет есть и пить, и убегать не будет.
– Убегать ей некуда, – усмехнулся Эйвинд. – На острове лес редкий, дичи почти нет, а станет в Стейнхейме добытничать – убить могут. Потому и держу здесь, не как пленницу, а как гостью. Я всегда мечтал приручить волка.
Йорунн помолчала немного, а потом тихо спросила:
– А не будешь сердиться, если я изредка навещать ее буду?
– Что ж, – промолвил конунг, – навещай. Может, тогда мои люди будут спать спокойно. А скажи, – глаза его вдруг вспыхнули мальчишеским любопытством, – если я руку ей протяну, бросится или нет?
– А попробуй! – отозвалась девушка.
Вождь постоял немного, глядя на волчицу, потом медленно присел и так же медленно протянул левую руку ладонью вверх. Правая рука осталась лежать на колене, но так чтобы волчица видела – оружия в ней нет.
– Подойдешь ли ко мне, Серая Шубка? – тихонько позвал он.
Снежка перестала лакать, прижала уши, зубы приоткрыла, но не зарычала. Настороженно посмотрела на человека, сидящего перед ней. Взглянула на Любомиру, стоящую за его спиной и снова перевела взгляд на конунга. Прошло несколько томительных мгновений, и волчица перестала скалиться. Осторожно, не спуская внимательных глаз с мужчины, она подошла ближе на пару шагов. Вытянула морду, медленно обнюхала кончики пальцев, а потом отошла прочь и вернулась к еде.
Йорунн еле слышно вздохнула с облегчением.
– Думаю, ты сможешь ее приручить, вождь. Приходи к ней почаще, и веди себя так, как сейчас. И еще… Ей бы угол загородить, чтобы от солнца да любопытных глаз прятаться.
– Сделаю, – пообещал он, поднялся, запер клетку и неторопливо направился к темному спящему дому. Уже на пороге обернулся:
– Доброй ночи, Йорунн.
– И тебе, конунг, – негромко отозвалась девушка.
После утренних воинских забав хирдманны чаще всего возвращались в добром расположении духа, потому дорогой подначивали друг друга, хохотали и прощали товарищам даже обидные шутки. Досталось и Ольве, которая задержалась у ворот, пересчитывая собранные мальчишками стрелы. Один из воинов хирда, Лейдольв Одноглазый, поглядел на нее и сказал:
– Женщина лучше смотрится не с луком в руках, а с прялкой. С ней она хоть умеет обращаться.
Мужчины засмеялись. Ольва, складывая стрелы в колчан, отозвалась:
– Помогла бы мне прялка прошлым летом, когда вы были в море, а на остров