Квинканкс. Том 1. Чарльз Паллисер
хотели сказать «крота», мистер Пимлотт. Так правильно говорят.
– Что я хотел, то и сказал.
– А почему вы его ловите, мистер Пимлотт?
– А потому, что он роется на лужайке вашей матери, а она мне платит, чтобы я держал лужайку в порядке. Он не признает никаких тебе правов собственности, этот Старина Кроторыл. А потому его надобно убить.
– Но это несправедливо.
– Несправедливо, мастер Джон? – Он обернулся и смерил меня пристальным взглядом. – Когда он является и за здорово живешь хапает столько навозных червей, сколько ему вздумается?
Я тут же заметил ошибку в его доводе.
– А нам черви не нужны.
– Не нужны? Ну да, конечно. Но еще вам не нужно, чтобы кто ни попадя нахально накладывал на них лапу, – это ведь ваши черви.
Я задумался, так как не сомневался, что ответ непременно найдется, но садовник, не дожидаясь, продолжил:
– Ну ладно, как бы там ни было, он наловил достаточно червей, а теперь я поймаю его: у него есть кое-что мне нужное, и если исхитрюсь, я это от него получу. Так уж мир устроен: или ты съешь, или тебя съедят.
– Значит, вы выроете яму, он туда свалится и попадет к вам в руки?
Мистер Пимлотт состроил гримасу.
– Только не он. Он чересчур для этого хитер. Он ведь живет под землей, так? В ямах он знает толк, вроде как я в растениях или миссис Биссетт в чужих делах. Нет-нет, надобно так скумекать, чтобы захватить Старину Кроторыла, когда он спит.
– Как же вы это сделаете, мистер Пимлотт?
– Есть только один способ: устроить так, чтобы он сам попался. – Он указал на яму: – Видите, это одна из его нор, здесь он не будет ждать ничего худого. Я вырою внутри глубокую яму – для того и нужна эта самая кротовая лопата, – а на дно положу ловушку с пружиной и прикрою листьями и землей. И если смастачу ловко, то Старина Кроторыл явится за навозными червями, и ловушка ухватит его за лапу, а то и за морду. Тогда он у меня сделается портняжкой и скроит мне новую одежку.
На миг мне представилось, как пойманный крот, с иглой и нитками в тоненьких лапках, делает стежки, и я недоверчиво хмыкнул. Видя, что я не понимаю, мистер Пимлотт потрогал свою жилетку – я часто любовался ее гладкостью и темным блеском.
– Жуть какая! – восхищенно прошептал я. Глядя на кротовую шкурку, я поражался тому, что она, такая красивая, извлечена из сырой земли.
– Потому-то я и не беру капкан. Не хочу испортить шубку.
– Неужели не жалко! – выкрикнул я и представил себе, как крот дергается, умирая во тьме. Мистер Пимлотт усмехнулся. Тут я что-то вспомнил и добавил: – Биссетт говорила, Кроторыл не ваш и нечего на него зариться.
– Правда? – Мистер Пимлотт отвернулся.
– Сколько вам нужно на жилетку?
Но он не стал меня слушать, закрыл свой ящик, вскинул на плечо длинные инструменты и направился в верхний конец сада. Я проследил, как он приложил пальцы по лбу, приветствуя мою матушку, небрежно кивнул Биссетт, вышел через ворота на дорогу и повернул к Хай-стрит и к своему аккуратному домику, стоявшему поблизости.
Внезапно я