Квинканкс. Том 1. Чарльз Паллисер
задыхаясь, выговорила Биссетт.
– Не трудитесь, – бросил незнакомец. – Доброго вам дня, миссис Мелламфи, – добавил он, передернул плечами и быстро зашагал по дороге.
Матушка опустилась на колени и крепко-крепко меня обняла.
– Ты такой храбрец, Джонни. – Она целовала меня, плакала и смеялась одновременно. – Но не нужно было так делать, не нужно.
– Пусть бы только вошел, я бы так его пугнул, что он бы стрелой вылетел, – похвастался я.
Поверх ее плеча, через массу золотистых локонов, я наблюдал, как незнакомец удалялся странной прыгающей походкой, необычно ссутулив плечи. На углу Хай-стрит он обернулся и посмотрел на нас. Даже с большого расстояния мне была видна на его лице такая лютая злоба, что она впечаталась в мою память несмываемым клеймом. Матушка этого не видела, а Биссетт, как я заметил, тоже перехватила этот взгляд, тайком плюнула на свой указательный палец и быстро начертила себе крест на переносице.
– Пошли, Джонни, – сказала матушка.
И мы втроем (матушка по-прежнему обнимала меня за плечо) отправились к задней двери, ведущей в кухню.
Кухня, прохладная и просторная, и такая темная (мы ведь вошли из сада, с яркого солнечного света), была прежде «главной залой» старинного фермерского дома, составлявшего древнейшее ядро нашего обиталища, как можно было судить по огромному камину и белому полу из потертых каменных плит. Это была вотчина добродушнейшей миссис Белфлауэр – она как раз стояла у огня, готовя нам чай. Я выскользнул от матери и, пританцовывая, кинулся к кухарке.
– Миссис Белфлауэр, миссис Белфлауэр, – закричал я, – к нам в сад хотел войти побродяга, но я его прогнал. И ни чуточки не испугался.
– Ну, подумать только! Молодчина. Надеюсь, теперь вы сядете за стол с хорошим аппетитом, – отозвалась невозмутимая кухарка, оборачиваясь к нам и вытирая свои большие красные руки о передник. У нее было доброе лицо, круглое и бледное, как завернутый в муслин пудинг, из тех, что она готовила; рассеянные голубые глазки всегда смотрели немного в сторону.
Разочарованный, я предпринял новую попытку:
– Он был очень свирепый и грозился поджарить меня живьем, если поймает.
– Господи помилуй, – прозвучало это довольно сдержанно, взгляд миссис Белфлауэр скользил к буфету, где лежала чайная посуда.
– Постыдились бы, мастер Джонни, – воскликнула Биссетт. – Ничего такого он не говорил. Вы же знаете, нехорошо рассказывать сказки.
– Но ведь миссис Белфлауэр рассказывает!
– Я уверена, надеюсь, что ничего подобного она не делает.
– Все-все делают: мама читает мне вслух сказки и истории, миссис Белфлауэр рассказывает, Сьюки и та рассказывает. Все-все, только не вы, – добавил я с горечью.
Мать произнесла поспешно:
– Но мы, Джонни, не говорим, что они правдивые, если они выдуманные.
Замечания Биссетт я не понял:
– Ребенок выдумщик, каких мало, – вот в чем дело.
– Жуть, да и только, – дипломатично вставила миссис Белфлауэр, – приличным людям в собственном доме нет