На полпути к себе. Вероника Иванова
их благословение, не волнуйся! – Тонкие губы язвительно дрогнули.
– Получил? – Эльфийка слегка удивилась: похоже, она была слишком хорошо знакома с упомянутыми родичами, чтобы поверить в столь безрассудный поступок с их стороны.
Безрассудный… Почему мне так кажется? Да, vyenna’h-ry обычно заканчивается кровью, но далеко не всегда гибелью кого-то из поединщиков… Или… эльфийка чувствует дыхание смерти? Только не это…
– Я жду, Преступившая! – Кэл сузил глаза. Костяшки изящных пальцев, сжимающих плечи длинного лука, начали наливаться синевой.
Эльфийка медлила. Смотрела на бросившего вызов, но никак не могла найти верные слова для ответа – мне с моего места были хорошо видны ее лицо и лицо Мин. Глаза воительницы меня и поразили: совсем недавно полыхавшие огнем, они словно потухли. Омертвели. Девица наблюдала за происходящим с отрешенностью отшельника, далекого от мирских забот. Понимающего, что близится буря, и признающего свое бессилие перед ней. Вот эта самая покорность судьбе меня и взбесила…
Ах так? Нет, Слепая Пряха, ты слишком рано решила закончить этот фрагмент Гобелена! Все смирились и опустили руки? Хорошо. Но у меня есть на этот счет свое мнение. Пусть глупое и ошибочное – но свое.
Дважды за сегодняшний день я беспрекословно исполнял прихоти Судьбы. Дважды оказывался на Пороге – без надежды на спасение. Дважды выходил из воды твоих объятий, стерва… Нет, не сухим. Увы. Но на этот – третий – раз я не буду ждать, пока все решится само собой. Надоело.
Пришло время доиграть прерванную партию. Появление Кэла – случайное или нет – пришлось как нельзя кстати. Я не любитель драк, но, пожалуй… Иногда только близкий контакт с противником позволяет понять самого себя. Понять и принять. А мне так недостает именно понимания…
Ваш покорный слуга вернулся к двери и протянул руку к древку стрелы. Тонкие иглы Уз Крови кольнули подушечки моих пальцев. Разумеется, «глашатай» создается с использованием магии, поскольку должен возвестить о причине мести… Невидимые крючки, удерживающие наконечник стрелы в дверной доске, печально вздохнули, втягиваясь в белую кость: приручить «глашатая» может только тот, кто способен принять вызов, но в моем случае некоторые правила не работают. К сожалению… Я дернул древко, вытаскивая стрелу из двери.
Глухой «чпок» заставил эльфийку обернуться. Бирюза глаз испуганно спросила: «Зачем?» – но я лишь усмехнулся своим мыслям. Усмехнулся, спустился по ступенькам террасы и, пройдя по двору, остановился в пяти шагах от насторожившегося эльфа.
– И кто только учил тебя хорошим манерам, lohassy? – начинаю тоном уставшего от детских выходок старика. – Пришел в чужой дом, попортил дверь… А из-за чего, спрашивается? Из-за нелепого желания умереть раньше срока… И ведь вроде не маленький, а творишь непотребство, свойственное капризному ребенку…
– По какому праву ты вмешиваешься? – Он даже проглотил «lohassy», завороженно