Искусство как язык – языки искусства. Государственная академия художественных наук и эстетическая теория 1920-х годов. Коллектив авторов

---

Скачать книгу

---

как обзорные искусствоведческие конгрессы, то третий и четвертый были посвящены конкретным темам: «Ритм и символ» (1927) и «Организация пространства и времени в искусстве» (1930).

      Среди перечисленных конгрессов следует выделить первый, программа которого была посвящена теме «эстетика и общее искусствознание». Он привлек 526 участников из разных стран, прошел неожиданно с большим успехом и, по мнению самого Дессуара, одновременно стал кульминацией инициативы ОИ.[437] Правда, Шпет в своей работе «К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения»[438] опирается на 19-й том «Журнала по эстетике и ОИ», где приводятся материалы второго конгресса. При этом указанные конгрессы вовсе не мыслились лишь как внутренние мероприятия объединения, а были открыты для публики, вообще интересовавшейся вопросами искусствознания. Так, первый из конгрессов, хотя и планировался исключительно как германский, привлек многочисленных зарубежных ученых (в порядке уменьшения численности: из Австрии, Дании, Голландии, Румынии, Финляндии, Норвегии, Испании и Египта).[439] Последующие конгрессы задумывались как международные, но в связи с политической и экономической ситуацией это удалось повторно реализовать лишь при проведении конгресса в Париже.[440]

      Заявленную в 1913 г. цель (Шпет ее особо подчеркивает) – создать учебные кафедры для нового поля исследований[441] – в Германии достичь не удалось. В отличие от Франции: в 1918 г. для Баша в Сорбонне была создана кафедра «science de l’art», причем ее название однозначно понималось как перевод немецкого термина «Kunstwissenschaft» («искусствознание»).[442] В более широком смысле, как реализацию этой цели можно рассматривать и организованные Шпетом искусствоведческие исследования в ГАХН, и преподавание.

      Цель всех названных институциональных платформ состояла прежде всего в том, чтобы вывести вопросы искусства и эстетического, путем придания им научного характера, из того теневого состояния, в котором они пребывали в контексте тогдашнего понимания науки. Сторонники ОИ придерживались убеждения, которое высказывал уже Гегель в своих берлинских лекциях по эстетике: научно исследовать искусство как таковое не только возможно, но и необходимо, т. е. равным образом и как феномен, и как идею. Кроме того, эта цель должна была осуществляться посредством более энергичного сотрудничества и обмена между всеми дисциплинами, имеющими отношение к искусству (а в качестве таковых, пусть и на периферии, выступали даже медицина, юриспруденция, ботаника, химия и физика[443]), т. е. при последовательном подключении философии и конкретных наук в равной степени.[444]

      Так, при просмотре первых же томов «Журнала по эстетике и ОИ» видно, что в них опубликованы работы не только самых известных в то время представителей философской эстетики, таких как Теодор Липпс, Конрад Ланге, Йоганнес Фолькельт, Гуго Шпитцер, Йонас Кон, Георг Лукач, но и феноменологов: Морица Гейгера и Вальдемара Конрада. Кроме того, здесь напечатаны статьи историков искусства: Рихарда Гамана, Августа Шмарзова,

---

Скачать книгу