Искусство как язык – языки искусства. Государственная академия художественных наук и эстетическая теория 1920-х годов. Коллектив авторов
href="#n477" type="note">[477] и «наслаждение», – отметается в качестве ключевого понятия для понимания и описания художественных произведений и вместо этого рассматривается как самостоятельная проблема. При этом сторонники ОИ выступают против традиционной эстетической догмы «сущностного единства»[478] эстетического и искусства, догмы, исходящей из того, что искусство, в сущности, представляет собой эстетический феномен. И это считается тем более верным, когда эстетика, что характерно для философской традиции, понимается как «наука о прекрасном». Например, Утиц настаивает как на решающем мотиве для различения ОИ и эстетики на встрече с неклассическим искусством в «живом художественном творчестве» (Kunstbetrieb). Если солидная доля «искусства прошлого» уже не отвечает «обычному канону красоты», то в первую очередь это имеет место в современном искусстве.
Но в состоянии ли наука о прекрасном даже при строжайшем соблюдении всех нюансов отдать должное комплексному факту искусства (Gesamttatsache der Kunst)? Мощная волна натурализма и импрессионизма смыла однобокое поклонение красоте.[479]
В противоположность традиционной эстетике, которая «рассматривает понятие красоты как всеобъемлющее или вообще единственное» и помещает его в свой «центр», здесь указывается на то, что возвышенное, комическое, трагическое, уродливое и т. п. обладает собственной эстетической релевантностью, а не является лишь производным от прекрасного.[480] Однако эстетическое, понимаемое даже в таком расширенном смысле, неспособно «стать адекватным комплексному факту искусства». Как невозможно выделить сущность эстетического из сущности искусства, так и эстетика неспособна действительно отдать должное искусству.
При этом, во-первых, подчеркивается, что «круг эстетического простирается… дальше, чем круг художественного». В конце концов, «эстетически наслаждаться» можно и природными явлениями, и «продуктами эстетического оформления», которые «не являются произведениями искусства».[481] Так, эстетическое играет определяющую роль, например, при «оформлении личной и общественной жизни»,[482] да и «красота» машин или «решения математической задачи», вообще говоря, не просто «фигура речи», поскольку она выявляет аспект «безусловной целесообразности целого и в соотнесенной с этим гармонии составных частей».[483]
Во-вторых, искусство не исчерпывается своей эстетической функцией и поэтому не является частью в составе эстетического. Разумеется, существует определенное сродство между эстетическим и искусством, и без эстетического (особенно понимаемого в этом расширенном смысле) искусство немыслимо.[484] Но произведение искусства – это все же всегда нечто иное, нежели чисто эстетический предмет, да и эстетический момент вполне может иметь в произведении искусства лишь подчиненное значение наряду с внеэстетическими содержаниями. Дело в том, что искусство есть не только (или не обязательно в первую очередь) эстетический опыт,
См. прежде всего:
Ср., напр.: