Путешествие вглубь романа. Лев Толстой: Анна Каренина. Барбара Ленквист
и решает выйти подышать воздухом, когда поезд останавливается на станции. Там ее встречает снежная буря, «страшная метель» охватывает ее, но она с радостью отдается этой силе:
И она отворила дверь. Метель и ветер рванулись ей навстречу и заспорили с ней о двери. И это ей показалось весело. Она отворила дверь и вышла. Ветер как будто только ждал ее, радостно засвистал и хотел подхватить и унести ее, но она рукой взялась за холодный столбик и, придерживая платье, спустилась на платформу и зашла за вагон (ч. 1, гл. 29, т. 8: 123).
В снежной буре на платформе Анне вдруг видится согнутая тень человека, и слышатся звуки битья по железу:
Согнутая тень человека проскользнула под ее ногами, и послышались звуки молотка по железу (ч. 1, гл. 30, т. 8: 124).
Вскоре после этого кто-то в военном пальто появляется подле нее, и она узнает в этом человеке Вронского.
– Я не знала, что вы едете. Зачем вы едете? – сказала она, опустив руку, которою взялась было за столбик. И неудержимая радость и оживление сияли на ее лице.
– Зачем я еду? – повторил он, глядя ей прямо в глаза. – Вы знаете, я еду для того, чтобы быть там, где вы, – сказал он, – я не могу иначе (ч. 1, гл. 30, т. 8: 124).
Признание Вронского («я еду для того, чтобы быть там, где вы») звучит под аккомпанемент тремоло оторванного железного листа.
И в это же время, как бы одолев препятствие, ветер посыпал снег с крыш вагонов, затрепал каким-то железным оторванным листом, и впереди плачевно и мрачно заревел густой свисток паровоза. Весь ужас метели показался ей еще более прекрасен теперь (ч. 1, гл. 30, т. 8: 124–125).
Вся встреча, закрепляющая взаимную связь героев, происходит, таким образом, под музыку металла. Стук молотка и грохотание железного листа в этой симфонии ветра и метели как бы персонифицируют Вронского. Само имя «Вронский», кроме привычной реминисценции «вороной конь», ассоциируется с металлом («воронить, вороненая сталь») и с оружием («вороненый револьвер»)[6]. И свирепствующая на станции метель вводит героев романа под покровительство «бесовской силы».
На том же пути Анны в Петербург появляется еще один предмет, который, можно предположить, сделан из металла. Придя в вагон, Анна устраивается в отделении: она достает из своего красного мешочка «разрезной ножик и английский роман». Разрезая листы, Анна читает про чужое счастье и воображает себя героиней романа:
Ей слишком самой хотелось жить. Читала ли она, как героиня ухаживала за больным, ей хотелось ходить неслышными шагами по комнате больного; читала ли она о том, как член парламента говорил речь, ей хотелось говорить эту речь; читала ли она о том, как леди Мери ехала верхом за стаей и дразнила невестку и удивляла всех своею смелостью, ей хотелось это делать самой. Но делать нечего было, и она, перебирая своими маленькими руками гладкий ножичек, усиливалась читать (ч. 1, гл. 29, т. 8: 121–122).
«Гладкий ножик» служит ключом от двери в фиктивный романный мир, где Анна желала бы видеть себя. Но эта придуманная жизнь, в которую она погружается, одновременно смешивается для нее с реальностью:
Герой
Кроме того, имя отдает чернотой и даже несчастьем, ср. «Вороных лошадей под жениха с невестой в поезде не берут» (Даль, т. 1: 244). Интересно, что «новенький шарабан», который Долли Облонская встречает, подъезжая к имению Вронского, запряжен «крупным вороным рысаком» (ч. 6, гл. 17, т. 9: 208).