Сын цирка. Джон Ирвинг
сказал старший Дарувалла. – И чтобы остановить инквизицию на данном этапе, он мудро добавил, что это «вагинальный зуд».
Он знал, что ни один молодой человек не станет размышлять на эту тему. Вопрос был закрыт. В ортопедическом анамнезе Вероники Роуз Ранджит подошел на самое близкое расстояние к возможному когда-либо в будущем киносценарию (много лет спустя младший доктор Дарувалла каждый раз, когда ему захочется вспомнить старые добрые времена, будет читать этот отчет с особым удовольствием).
Пациентка жалуется на боль в коленях. Она считает, что у нее нет вагинального зуда, который на самом деле у нее есть, одновременно она чувствует некоторую боль в коленях, хотя по факту болей у нее нет. Вполне естественно, ей рекомендован осмотр у гинеколога.
А что за гинеколог был выбран для выполнения этой задачи! Мало кто из пациентов, когда-либо попадавших в руки древнего невезучего доктора Таты, стал бы утверждать, что верил в свое выздоровление. Лоуджи выбрал именно его, решив: доктор настолько дряхл, что на него можно положиться; его память была слишком истощена для сплетен. К сожалению, у доктора, выбранного Лоуджи, не было акушерских заслуг.
По крайней мере, Лоуджи руководствовался здравым смыслом, когда поручил своей жене оказать психологическую помощь Веронике Роуз. Мехер уложила беременную секс-бомбу в гостевую кровать в семейном особняке Даруваллов на старой Ридж-роуд. Мехер отнеслась к Вере как к маленькой девочке, у которой только что удалили миндалины. Хотя, без сомнения, материнская забота несколько облегчила состояние актрисы, но это не могло решить ее проблемы; не слишком утешили Веру и заявления Мехер о том, что она не помнит ни схваток, ни крови, когда сама рожала. Со временем, сказала Мехер потерянной актрисе, в памяти всплывают только положительные образцы прошлого опыта.
С Лоуджи Мехер была менее оптимистична.
– В какую нелепую и неблагодарную ситуацию ты нас вовлек, – заявила она своему мужу.
Далее эта ситуация ухудшилась.
На следующий день Гордон Хэтэвей позвонил старшему доктору Дарувалле из декораций трущоб, где шли съемки, чтобы сообщить уже поднадоевшие новости: Вероника Роуз рухнула без сознания в перерыве между дублями. На самом деле все было не так. То, что Вера потеряла сознание, не имело ничего общего с ее нежелательной беременностью; ей просто стало дурно, потому что ее лизнула корова, а потом еще и чихнула на нее. Для Веры там не было ничего страшного, но за этими инцидентами, случавшимися чуть ли не ежедневно среди реальных трущоб, наблюдали орды зевак – они и переврали все, что только можно.
Фаррух не мог вспомнить, существовали ли летом 1949-го в районе София-Зубер-роуд зачатки реальных трущоб; он вспомнил только, что в этом районе жили как мусульмане, так и индусы, ибо он тогда учился неподалеку, в Мазагаоне, где была школа Святого Игнатия. Возможно, какие-то трущобы тогда уже были. И разумеется, сегодня на София-Зубер-роуд трущобы выросли до приличных размеров и стали чуть респектабельней. Справедливости ради