Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов. Эмилио Сальгари
вас спрашивал, здесь ли еще христиане.
– Какие христиане?
– Те, что приезжали освободить некоего виконта Л’Юссьера.
– Христиане?! – побледнев, вскричала Хараджа.
– Я так и думал, они выдавали себя за турок.
– Кто ты?
– Когда я был христианином, меня звали капитан Лащинский, – отвечал поляк. – Теперь я ношу турецкое имя, которого вы никогда не слышали. Даже племянница великого адмирала не сможет упомнить имен всех мусульманских командиров. Так они еще здесь? Отвечайте, госпожа.
– Значит, меня обманули? – крикнула Хараджа, придя в неописуемую ярость. – Хамид…
– Ах да! Хамид! Именно это имя взял себе Капитан Темпеста.
– Капитан Темпеста!
– Госпожа, – сказал поляк, увидев, что к ним подходят янычары из свиты Хараджи. – Мне кажется, здесь не слишком подходящее место для доверительного разговора.
– Ты прав, – отозвалась Хараджа, которая бледнела на глазах. – Следуй за мной!
– Говори, – приказала она, захлопнув за собой дверь. – Ты заявил, что Хамид – христианин?
– Это знаменитый Капитан Темпеста, он под Фамагустой победил в поединке Дамасского Льва, который выехал к стенам осажденного города, чтобы помериться силами с христианскими клинками.
– Хамид сразил Льва?
– И даже ранил его, госпожа. И вполне мог убить, но предпочел даровать ему жизнь.
– Значит, неправда, что этот юный христианин – друг Мулея. Он мне солгал.
– Нет, госпожа, не солгал. Турок и христианин больше не враги. Турок спас христианина, когда Мустафа приказал истребить всех до единого защитников злополучного города.
– Хамид – христианин! – тихо повторяла Хараджа, словно о чем-то задумавшись.
Потом вдруг пожала плечами:
– Турок или адепт Креста – какая разница? Он прекрасен, горд и благороден, а пророку не обязательно открывать сердца, свое или чужое.
Поляк ухмыльнулся.
– Прекрасен, а может, прекрасна, госпожа? – с язвительным смешком поинтересовался он.
Племянница великого адмирала поглядела на поляка почти с ужасом.
– Что ты хочешь этим сказать, капитан? – дрожащим голосом спросила она.
– Прошу прощения, госпожа, но прекрасен или прекрасна, горд или горда, благороден или благородна… – с тонким сарказмом продолжал поляк. – Так или иначе, а вы обманулись относительно истинной сущности Капитана Темпесты.
– Что ты сказал! – крикнула Хараджа, и кровь бросилась ей в лицо. – Что ты сказал? – повторила она, схватив капитана за руку и хорошенько тряхнув.
– А то, что этот красавчик Хамид или Капитан Темпеста на самом деле зовется Элеонорой, герцогиней д’Эболи.
– Он женщина!
– Да, женщина.
Хараджа взвыла, как смертельно раненный зверь, и прижала руки к сердцу. Так она простояла несколько мгновений, бледная как смерть, а потом впала в дикую ярость.
– Меня взяли хитростью! Обманули! Надо мной насмеялись!
Она распахнула дверь