Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов. Эмилио Сальгари
могла бы вволю посмеяться над этой идиллией, если бы вы не были пленником. Узнай она всю правду сразу, не знаю, как дорого пришлось бы мне заплатить за обман.
– Да, из когтей этой гиены вы бы живой не выбрались.
– Надеюсь, она меня больше не увидит, разве что отправится меня разыскивать в Неаполь или в Венецию.
– Это будет затруднительно, синьора, – снова вступил в разговор папаша Стаке, который ненадолго отлучился, чтобы отдать матросам приказ принести ящики, предназначенные Харадже. – Мы еще не так далеко ушли, чтобы с уверенностью сказать, что мы выскользнули из ее когтей.
– Никто не мог сказать ей, что я женщина.
– Э! Кто знает, синьора, доносчиков везде хватает.
– Вы стали пессимистом, папаша Стаке?
– О нет, синьора. Я просто хочу поскорее оказаться у берегов Италии или хотя бы Сицилии. Меня беспокоит этот капризный ветер. Бриз слабеет, и боюсь, мы можем угодить в нежданный штиль.
– Но мы уже далеко от Хусифа.
– До него миль двадцать, синьора, не бог весть что.
– Но нам ничто не угрожает.
– Пока не угрожает.
– Тогда велите готовить завтрак, папаша Стаке.
– А я пойду пороюсь в сундуках моей невесты, – со смехом сказала герцогиня.
Подождав, когда она спустится по лесенке в каюту, Гастон взял под руку старого моряка, отвел его на нос и с тревогой спросил:
– Скажите, господин помощник капитана, вы действительно чего-то боитесь?
– Нет, господин виконт. То, что турки станут нас преследовать по морю, маловероятно, тем более мы потопили их шебеку. Но возможно, именно ее исчезновение и вызовет подозрения у Хараджи. Это очень хитрая женщина.
– Но ведь могла же шебека потерпеть крушение.
– При такой тихой погоде?
– Вы уверены, что не видели больше никаких кораблей возле Хусифа?
– Я весьма бегло осмотрел берег и не могу утверждать, что в какой-нибудь закрытой бухте или канале не прячется еще парусник.
– Мы хорошо вооружены?
– Четыре кулеврины на палубе, есть аркебузы, шпаг, мечей и щитов в достатке, патронов тоже хватает. Шебеки нам бояться нечего. Ей придется плохо, если вздумает нас преследовать или, не дай бог, пойдет на абордаж. Этот галиот – крепкое, хорошее судно, и одолеть его сможет разве что галера.
– Я не думаю, что здесь окажутся галеры, – сказал виконт.
– Ну разве что придут со стороны моря. В этом случае нам останется только высадиться на берег, и я это сделаю без колебаний. О! Вот и синьора! Клянусь всеми львами республики! Такая турчанка способна вскружить голову все пашам и самому султану!
Появившаяся на палубе герцогиня была чудо как хороша. До этого никто из присутствующих не видел ее в женском платье, кроме Л’Юссьера и Перпиньяно, которые любовались ею в Венеции.
Из предназначавшихся Харадже туалетов она выбрала костюм скорее грузинский, чем мусульманский, который выгодно подчеркивал ее смуглую кожу, черные глаза и длинные волосы цвета воронова крыла.
На