Любовь и ненависть. Анна Сергеевна Байрашная
Занимался верховой
ездой, игрой на гитаре. В общем, в Илдыре Каан Ханджиоглу
был самым завидным женихом для всех незамужних девушек
этого города.
Турция. Стамбул.
Я уже целую неделю избегала встречи с Вуралом. Да и он
сам не горел желанием меня видеть. Сегодня я решила погулять
немного по Стамбулу. Заодно сходить за покупками. Ведь я уже
шла на поправку. Сегодня мне нужно было обязательно пого—
ворить с Вуралом о том, что было между нами. Подходя к двери
его комнаты, я занервничала, но все же решилась постучаться.
Но мне никто так и не открыл дверь. Тогда я решила зайти
сама в его спальню. Зайдя, я увидела совсем нетронутую по—
стель, словно Вурала вообще здесь не было. Мне стало грустно,
я подошла к двери, открыв ее, и неожиданно столкнулась с Вура—
лом. Мое сердце забилось очень сильно. Я словно потеряла дар
речи от волнения, но потом промолвила:
– Извини, Вурал. Я тебя искала.
– Зачем? – грубо ответил он, пройдя в свою комнату.
Я так и осталась в дверях, сжимая свои руки от волнения.
Но все же я осмелилась его спросить:
– Вурал, позволь мне сегодня выйти на улицу. Мне необхо—
димо кое—что купить.
Его звучный от бешенства голос, казалось, заполнил всю
комнату. В этот момент в особняке все замерли, страшась шева
главы клана. Люди были раздавлены им. А он все кричал гром—
че и громче:
– Никуда ты не пойдешь!
Мне стало очень обидно, я высказала ему все, что было у меня
на душе:
– Ты хочешь сказать, что мне даже в магазин выйти нельзя?
Ну уж нет, Вурал! Ты меня здесь не удержишь! Я выйду в город,
хочешь ты этого или нет! Хватит с меня! Хватит!
Прокричав все это, я захлопнула его дверь и убежала в свою
комнату переодеваться, чтобы выйти за покупками. Я не успела
опомниться, как двойные массивные двери распахнулись с трес—
ком ломающегося дерева и в моей спальне очутился Вурал.
С такой силой он обозначил свое появление и вдобавок ко
всему свое дурное расположение духа. Когда он увидел, как
я надеваю белую рубашку в коричневую клетку, мужчина гру—
бо схватил меня за руки и, не дав застегнуть пуговицы, вновь
стал кричать на меня:
– Во—первых, как ты могла зайти ко мне в комнату, когда
меня там не было! Во—вторых, ты никуда не пойдешь потому,
что я так хочу! А в—третьих…
Перебив его, я с гордостью подняла голову и, смотря ему
прямо в глаза, воскликнула:
– А мне плевать, что ты хочешь или не хочешь! Я тебе не
рабыня, ясно? Если ты думаешь, что из—за той минутной слабо—
сти я буду выполнять все твои желания, то ты глубоко ошиба—
ешься! Ты воспользовался моментом, когда мои руки и ноги не
слушались меня! Сделав свое дело или выполнив супружеский
долг,