Князь Пустоты. Книга вторая. Воин-Пророк. Р. Скотт Бэккер
Ирисс. – Вы только послушайте! Келлхус, расскажите ему!
– Кузен! – резко отозвался Ксинем. – А не мог бы ты…
– Да вы только послушайте! Мы пытаемся понять, что это означает.
Ксинем собрался обругать Ирисса, но было уже поздно. Келлхус заговорил.
– Это просто притча, – сказал князь Атритау. – Я узнал ее от скюльвендов. Звучит она примерно так: некрупный, стройный молодой бык и его коровы, к потрясению своему, обнаружили, что хозяин купил другого быка, с более широкой грудью, более толстыми рогами и более скверным характером. Но все равно, когда сын хозяина привел нового быка на пастбище, молодой бык опустил голову, выставил рога и принялся фыркать и рыть копытом землю. «Нет! – вскричали коровы. – Пожалуйста, не надо рисковать жизнью из-за нас!» «Рисковать жизнью? – удивился молодой бык. – Я просто забочусь о том, чтобы он знал, что я – бык!»
Мгновение тишины и взрыв смеха.
– Скюльвендская притча? – переспросил Ксинем, смеясь. – Вы…
– Вот что я думаю! – воскликнул Ирисс, перекрывая общий хохот. – Вот мое толкование! Слушайте! Эта притча означает, что наше достоинство – нет, наша честь – дороже всего, даже наших жен!
– Да ничего она не означает, – сказал Ксинем, вытирая выступившие на глазах слезы. – Это просто шутка, только и всего.
– Это притча о мужестве, – проскрежетал Найюр, и все смолкли, потрясенные.
Ахкеймион попытался понять, что же на самом деле сказал неразговорчивый варвар.
Скюльвенд сплюнул в огонь.
– Эту историю старики рассказывают мальчишкам, чтобы пристыдить их, чтобы научить, что красивые жесты ничего не значат, что реальна только смерть.
Все переглянулись. Один лишь Зенкаппа громко рассмеялся.
Ахкеймион подался вперед.
– А ты что скажешь, Келлхус? Что, по-твоему, это означает?
Келлхус пожал плечами, удивляясь, что ему нужно так много объяснять. Он поднял на Ахкеймиона дружеский, но совершенно неумолимый взгляд.
– Это означает, что иногда из молодого быка получается неплохая корова…
Все снова расхохотались, но Ахкеймион с трудом изобразил слабое подобие улыбки. Да что его, собственно, так разозлило?
– Нет! – воскликнул он. – Что ты думаешь на самом деле?
Келлхус помолчал, взял Серве за руку и оглядел присутствующих. Ахкеймион покосился на Серве и тут же отвернулся. Она смотрела на него очень внимательно.
– Эта история учит, – серьезным, изменившимся голосом произнес Келлхус, – что есть разное мужество и разные понятия о чести.
Он говорил так, что, казалось, заставил умолкнуть всех вокруг – едва ли не все Священное воинство.
– Она учит, что все эти вещи – мужество, честь, даже любовь – лишь проблемы, а не абсолютные понятия. Вопросы.
Ирисс решительно встряхнул головой. Он принадлежал к числу тех туго соображающих людей, которые постоянно путают рвение с проницательностью. Для других уже стало дежурным развлечением наблюдать, как он спорит с Келлхусом.
– Мужество,