Я убью тебя завтра, моя королева. Виктория Янковская

      ISBN 978-5-4490-3214-0

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Глава 1. Чувство тебя

      Тишина ночи окутывала меня, так же, как и во сне, обрушиваясь молчанием пустого неба и холодной немотой коридоров, не нарушаемой даже электрическим шорохом включенных неонов.

      Мое измученное бессонницей тело распласталось по диагонали кровати, занимая почти все свободное пространство.

      Вновь и вновь закрывая глаза, спустя несколько мгновений я открывал их, чтобы встретиться с этим невыносимо-белым, назойливо-ослепляющим потолком.

      Слишком идеален.

      Чрезмерно.

      От этого пресловутого совершенства и собственного бессилия мои зубы скрежетали, разгоряченная кожа зудела жаром, который накрывал волнами, словно издеваясь и напоминая: стоит лишь уснуть, и я не буду чувствовать ничего.

      Если бы.

      Мое измученное бессонницей тело распласталось по диагонали кровати, занимая почти все свободное пространство.

      Вновь и вновь закрывая глаза, спустя несколько мгновений я открывал их, чтобы встретиться с этим невыносимо-белым, назойливо-ослепляющим потолком.

      Слишком идеален.

      Со стоном повернувшись на кровати, я бросил взгляд в открытое настежь окно, еще питая слабую, как у стремящегося убить быка матадора, надежду завлечь ночную прохладу.

      Если бы так просто.

      Влажное от пота постельное белье прилипло к моему телу, вызывая неприятное, даже тошнотворное ощущение.

      Проводя рукой по прессу, я чувствовал необходимость застыть или растаять, испариться, только бы не слышать своего удушающего дыхания, что каждый раз застревало в глотке раскаленным шаром.

      Не чувствовать мокрую материю, столь охотно принимающую меня в свои маняще-тонкие объятия.

      Не улавливать навязчивого передвижения стрелок наручных часов, лежащих на прикроватной тумбочке. Тиканья изредка прерываемого моими сокрушенными вздохами.

      Не видеть, как иссиня-черное небо переходит в кофейную гущу, облизывая сероватым облаком смога безупречные зеркальные здания на окраине Города Грехов1.

      Скорей бы день, когда восток озарит восходящее в зенит июньское солнце. Его тихая, томная лучезарность – мое спасение.

      По крайней мере, до наступления сумерек, которые лишь кажутся такими соблазнительными и таинственными.

      Однако я скажу тебе по секрету, что в них нет ровным счетом ничего особенного, кроме страданий каждой из миллиарда душ, желающей сквозь надуманную боль одиночества прочувствовать извращенное удовольствие и общность с другими миллиардами таких же уникальных душ.

      Ты слышишь меня?..

      Влажное от пота постельное белье прильнуло к твоему телу.

      Кто ты? Где ты? Почему ты?

      Не знаю.

      И все те же синие вены я чувствую под полупрозрачной кожей, которой бы позавидовала перламутровая луна.

      Отбросив ненужную подушку в противоположный угол комнаты, где она приземлилась на не менее идеальное белое кресло, я отвернулся к стене.

      Моя бессонница – это северное сияние ночи.

      Ночи, бесстрастного существа, порождения мира и антипода дня.

      Прохладная поверхность дарит незабываемые минуты обманчивого облегчения.

      Всего одно мгновение.

      Или полумгновение.

      Стена вновь горяча, как моя рука.

      Проводя ладонью по шее, смахивая блестящие капельки пота, я считаю дни своего побега от того всепоглощения, что находится за этими стенами.

      За бесчисленным количеством стен, где я побывал на протяжении некоторого времени и побываю вскоре.

      Зачем? Опасен. Таким был ответ специалистов, мастеров своего дела.

      Что ж, мир подавился мною.

      Ты слышишь меня?

      Хмыкаю – конечно, нет.

      Но ты здесь: я чувствую это, а потому – знаю2.

      Бессмысленно теперь упоминать водолеев