.
с наивными мыслями и убеждениями в том, что знают больше, лучше и главное – качественнее.
Эй, ты, слышишь меня? Ты виновна в этом!
Ммм…
Продолжительный стон, разрезающий наточенным лезвием твое ясное утро, испуг и мерзкий холодок, пробегающий по фарфоровой спине, облизывающий каждый позвонок. Так тебе и надо.
Думала, все будет легко? Нахер. Теперь иди курить, сегодня твоя очередь отравлять нас.
Собрав разбросанные вещи в небольшую сумку, четким жестом сунув запасную сигарету за ухо, я даже не удосужился прикрыть окно или захлопнуть дверь и спустился в вестибюль гостиницы.
– Билет, – одними губами произнес я, обращаясь к девушке за стойкой, слегка вздрогнувшей то ли от неожиданности, то ли от ласкового утреннего тембра моего голоса.
– Мистер Кроу… извините, нам не удалось заказать билет, тем более… рейса на указанное вами время просто не существует, – вышколено ответила мне она.
Перестав внимать словам этой потаскушки, что трансформировались в невнятное бормотание и безвкусный шум в моей голове, я резко бросил ей кредитную карточку. Одну из тех, о которых не знал никто, кроме меня и моего друга. Он лично оформил ее.
Полезные связи в обществе надо поддерживать в любом случае, но сейчас, в моем состоянии, это было излишне. Все, что надо, я успел из них выкачать, выдавить, выжать до капли.
Город Грехов нового дня встретил нас своими необозримыми широтами и дурно-пахнущим зноем утреннего солнца.
Сегодня будет тяжелый денек.
К вечеру он выжжет на мне еще большее отвращение и новое разочарование. Об этом я мог поведать каждому встречному, обходившему меня, стараясь ненароком не зацепить. Пустой взгляд, направленный на сто восемьдесят градусов внутрь, без слов рассказывал им обо всем. Потому что внутри меня теперь была ты, просыпающаяся или приглаживающая свои длинные смоляные волосы.
Я никогда тебя не видел, никогда отчетливо не слышал, никогда не дотрагивался, никогда не обонял, не защищал, не испытывал, не принуждал, не бил, не держал, не ублажал… но уничтожал.
Моя ладонь привычным жестом прошлась по мягкой шерсти собаки, так преданно шагавшей рядом.
Я был слепцом с живыми глазами, а она – моим поводырем, слегка порыкивающим на тех, кто задерживался на мне заинтересованным взглядом дольше положенного. Моя девочка, Кори.
Среди всех призраков, которых я видел сквозь пелену нашего сознания, я пытался найти тот, к которому стремился уже довольно долгое время. На каждой улице, в каждом переулке, возле каждого дома, в любом районе, в любом мегаполисе…
Невысокая фигурка с длинными иссиня-черными волосами, ты везде преследовала меня, до тех пор, пока мой взгляд произвольно не ускользал из внутреннего чувствования, неожиданно разбуженный резким толчком проходящего мимо человека.
Идешь по улице. Да отпусти ты его руку! Мне ненавистно его потное ощущение на собственной ладони!
Вырвав ее