Я убью тебя завтра, моя королева. Виктория Янковская
бежишь по моим венам и артериям, приливаешь к лицу по тонким капиллярам?
Из моего мозга ты медленно распространилась по органам, клеткам, которые не могут надышаться оскверненным кислородом, и попала в кровь.
Ты как вирус, штамм, метастазы…
В последнюю секунду я сдерживаюсь от произношения абсолютной истины своего блуждающего сознания, при всем этом не менее банальной и смехотворной.
Подожди, скоро придет время, и ты узнаешь ее.
Если, конечно, не отпустишь или не отступишь.
Обнаженный, я сбросил лишнее, раздражающее меня покрывало.
Обернув вокруг бедер тонкую, слонового цвета простынь, даже в сумраке я увидел проступающие влажные пятна там, где мое тело соприкасалось с почти невесомой материей.
Ты смотришь на запад, мне прямо в затылок.
От столь пристального, несуществующего сосредоточения твоего прожигающего взгляда мысли становятся еще более хаотичными, грязными.
Мое существование все сильней напоминает мемуары, написанные неразборчивым почерком неизвестного автора.
Я забываю свою жизнь вплоть до этих дивных моментов, до этих опасных сюрреалистических снов, которые забирают с собой мое блеклое чувство действительности того, что происходит.
Все слиплось так болезненно и грустно: я не вижу, где сон, которого без устали жду, а где голодная явь.
Быстро потянувшись за пачкой сигарет, хвастая перед нами двумя, я зажигаю ядовитую палочку волшебного никотина.
Один вдох, второй – и грудь наполняется ускользающим дымом. И процент смол – восемь десятых – шрапнелью разлетается внутри. Я выпускаю ее кольцами или выдыхаю носом, оставляя в воздухе на несколько секунд растворяющиеся полосы.
Нечувствительность, долбанная нечувствительность.
Ничего, совершенно ничего не чувствую.
Сигаретный дым запросто попадает в легкие и точно так же, без проблем, без преград выходит. От него остается необъяснимый запах в комнате.
Сколько раз я читал о том, что ощущает человек, предаваясь этой роскоши – неважно: толстые ли кубинские сигары, крепкие мужские или тонкие дамские ментоловые сигареты… расслабление, легкая дымка и головокружение?
Сколько раз я наблюдал эту картину: сверток, зажатый между пальцами, и пепел, что небрежно стряхивают в стеклянную пепельницу… расслабление, эйфория, забытье?
Черти адовы, почему я никогда не чувствовал так?
Ох, я и забыл, у тебя есть на это ответ.
Почему я всегда ощущаю что-то другое?
Лифт. Скольжение стальных канатов мерное и рассчитанное до мельчайших ворсинок времени.
Ты все-таки уснула.
Сейчас мне тоже хочется отправиться в царство Морфея, ведь я слышу твое дыхание, слегка утрудненное температурой, нечастые всхлипы и метания по кровати.
Тишина вновь проглотила меня.
Она, как нерушимая пустота, заставляет бежать, укрываться, прятаться, а сама затягивается, будто старый курильщик в экстазе, и нас затягивает.
Я