Железноцвет. Азиз Тимурович Алимов
винтовки и… пулеметный расчет.
– Сука. Думаешь, Семен стуканул?
– Может быть, может и нет. Может, они и не нас вовсе ждут. Так или иначе, по-хорошему не вышло. Раз так – будем как всегда. Спиной повернись.
Из Зоиной сумки я извлекаю большой шар, слепленный из серой бумаги. Аккуратно сняв с шара верхушку, я закрываю полученное отверстие рукой. Я ощущаю, как что-то ползет по моей ладони, царапая кожу лапками. Потом я чувствую легкий укол. Я закрываю крышку. Через несколько секунд после этого, шар ощутимо вибрирует, словно десятки маленьких крыльев одновременно ударили по воздуху. Зоя отшатывается.
– Это что? Это у меня в… в сумке было? Ебаный…
– Успокойся, – говорю я. – Без сигнала они не проснутся.
– В нем что, пчелы?
– Не совсем. Мы называем их светляками…
– Ненавижу всю эту жужжащую проблядь!
– Я учту. Теперь положи ладонь на улей.
– Чего?! Ты совсем ебнулся? Убрал эту залупу от меня, пасечник хуев! – шипит Зоя. На ее лице написано величайшее отвращение.
– Не капризничай, вот так.
– Я тебе переебу сейчас, понял? – вдруг совершенно ровным голосом говорит Зоя. – Нет – значит нет.
– Эээ…
Зоя молча смотрит на меня.
– Знаешь, – помешкав, говорю я, – а я вот моли боюсь. И тараканов.
– Врешь! Как можно бояться моли, Петя? Это уже… фарс какой-то.
– Сама ты фарс. Тебя просто в чулане не запирали. На полдня.
Зоя пренебрежительно фыркает, но чуть-чуть да расслабляется.
– Положи руку, пожалуйста, – прошу я. – Я рядом. Больно не будет, обещаю.
Помедлив, Зоя глядит мне в глаза, а потом все-таки накрывает улей ладонью. Ее рука сильно дрожит, и, особо не задумываясь, я накрываю ее ладонь своей. Если она сейчас дернется, ничего хорошего не случится.
– Еще чуточку. Видишь – ничего страшного, – говорю я. Зоины глаза округляются, когда часовой начинает карабкаться по ее ладони. Она порывается убрать руку, но я удерживаю ее. – Он просто хочет познакомиться. Все как надо.
– Ничего хорошего! – нервно говорит Зоя. – Сказал же – они спят.
– Часовые никогда не спят. До самой смерти.
– Ненавижу мух. И ос. Все это говно… ненавижу, – говорит Зоя. Она морщится, когда часовой берет пробу ее крови. Улей отзывается гудением, и я закрываю его крышкой.
– Вот и все, – говорю я, – теперь осталось только подобраться поближе…
– Не надо, – обрывает Зоя. – Как этим пользоваться?
– Вращаешь по часовой стрелке, потом резко – против часовой. Если этого не сделать, они посыпятся из улья, как горох…
– Дай! – Зоя отбирает у меня улей. Она яростно вертит его, а потом бросает одним плавным движением, грациозно изогнувшись всем телом. Выпущенный, словно снаряд, улей мчится над платформой и попадает прямо в бойницу, за которой притаился пулемет.
– Ничего себе! – не удерживаюсь я.
– Первый