Белый отель. Д. М. Томас
сильные мужчин
подбросили воздушных балерин;
мужчины оземь грянулись, вдогон
и женщины попадали на склон,
в деревьев кроны, в озеро, и лишь
затем упала россыпь ярких лыж.
Спускаясь, мы решили у ручья
передохнуть. На удивленье, я
так четко различала с высоты
рыб в озере прозрачном – их хвосты
и плавники горели серебром
и золотом, их скопище о том
напомнило, снуя под толщей вод,
как семя ищет в матку мою вход.
Уже иные рыбы жертв беды
обнюхивали в поисках еды.
Я слишком сексуальна? Иногда
я думаю: по-видимому, да,
как будто вовсе даже не Господь —
тот, кто в клубок стянул всю эту плоть, —
потоками икры затмил моря,
лозу тугими гроздьями даря,
а финиками – пальмы; кто тельцу
велел вдыхать цветочную пыльцу,
быку – при виде слив ронять слюну,
а Солнцу – крыть бессильную Луну.
Олень во время гона, полный сил, —
Ваш сын меня всей скромности лишил.
Был персонал в ударе, раньше я
подобного обслуживания
не видывала, рьяный телефон
не умолкал, в отель со всех сторон
стекались гости, если кто от нас
съезжал, десяток новых тот же час
вселялся, на одну хотя бы ночь
просились новобрачные, но прочь
их часто приходилось отправлять,
одной чете в углу нашли кровать —
уж так рыдали, выслушав отказ;
а следующим вечером до нас
из коридора вопли донеслись,
у новобрачной роды начались;
стремглав помчались горничные к ней,
неся охапки теплых простыней.
Сгоревшее крыло весь персонал
отстраивать усердно помогал;
однажды, припечатана лицом
к подушке, я – уже перед концом —
его вбирала мощные толчки,
уже почти хрустели позвонки
и растекалась огненная слизь,
когда мы услыхали: к нам скреблись
в окно, то был шеф-повар, он вспотел,
кладя слой свежей краски на отель,
он подмигнул нам, радостен и лих,
без разницы мне было, кто из них
во мне, бифштексы были хороши,
и соус он готовил от души,
и было так чудесно понимать,
что часть себя другому можно дать;
не ведал эгоизма наш отель,
где озеро, и оползень, и сель
от гор вбирало, между чьих грудей
взмывали стаи диких лебедей,
а те скользили к озеру, их пух
так бел был, что захватывало дух,
отказывался верить в это взор,
и серыми казались пики гор.
Часть 2
Гастайнский дневник
Она споткнулась о корень, поднялась и слепо бросилась дальше. Бежать было некуда, но она не останавливалась. Хруст листвы позади становился все громче – ведь мужчины бегают быстрее. Даже если добежать до опушки, там лишь будет еще больше солдат, готовых открыть по ней стрельбу, но еще несколько мгновений жизни