Белая Рать. Максим Злобин
напрягся из последних сил. Нужно было как-то пробиться сквозь заскорузлую логику сторожа. Например, постараться не использовать те вопросы, ответом на которые может послужить «да» или «нет».
– Бажен Нежданович, как узнать, связана ли лампа с моим проклятием?
– Нужно перевести книгу.
– А что нужно для того, чтобы перевести книгу?
Знать язык, – подумалось Пересвету и он поспешил поправиться.
– То есть, как нам перевести книгу?
– Найти носителя языка.
– А что это за язык?
– Это какое-то ордынское наречие.
– А где найти человека, который знает это наречие?
– Ты имеешь в виду, где найти ордынца?
– Да.
– Его можно найти в Орде.
– Ах ты ж еб твою…
Пересвета оборвал стук. Он не на шутку испугался, подумав, что это его кулак стучит о лысую черепушку сторожа. Но, слава богам, все обошлось. Стучали в дверь.
– Войдите, – проревела горничная голосом оборотня, застрявшего где-то посередке между человечьим и медвежьим воплощениями.
В сторожку ворвался Влад. Бешеный как бабушка, прознавшая о том, что соседский мальчишка пристроился подмастерьем к ювелиру, в то время как ее внучок повредился зрением, слишком глубоко засунув палец себе в нос.
По сути это было обычное состояние Влада, но сегодня уж как-то слишком бойко разыгрались желваки на его лице. Не иначе случилось что-то серьезное.
– Одноухий! – прямо с порога закричал он. – Ты почему не на обходе!?
И вот уже второй раз за это утро, Пересвету Лютичу пришлось пересказывать события минувших суток.
А не пересказать было нельзя. Как-никак, а Влад был мечником. Левой рукой Воеводы. Одним из немногих ратников, которые руководили другими ратниками.
Маленького роста, жилистый, с одной густой и длинной бровью, Влад как будто бы родился для этой должности.
Во-первых, он пронес через всю жизнь то самое недовольство, которое испытывает рождающийся младенец. Во-вторых, он умел состроить такую рожу, после взгляда на которую бешеная лисица покажется рыжим сгустком рассудительности и благоразумия. И в-третьих, он зациклился на несправедливости мира и тленности бытия.
Бывает вот, по случайности, замараешь сажей белую рубаху. А Влад уже тут как тут. Глянет исподлобья, улыбнется жутко и скажет: «мир – жестокое место». А ты потом сиди и думай, как он попал к тебе в дом.
Или вот, захотел зажарить яичницу-глазунью, а желток растекся. Тут же из-за спины голос: «Пора повзрослеть и понять, что справедливости не существует».
Поскользнулся, будь готов выслушать о том, что слабые должны умереть во имя того чтобы жили сильные. Собака взрыла грядку, так непременно узнаешь о том, что черный и белый – это оттенки серого.
И если смерть – это старуха с косой, а зима – пузатый весельчак с мешком подарков, то злость – это Влад.
– Вот так, – закончил свой рассказ Пересвет.
– Это не повод бросать обход, – процедил Влад сквозь зубы.
– А что ж