Роберт Капа. Кровь и вино: вся правда о жизни классика фоторепортажа…. Алекс Кершоу
и художниками, чем с фотографами… [Эндре] не был изначально человеком ви́дения, он был авантюристом с огромной жаждой жизни. Фотография не была для него главным занятием, главным было то, что он хотел высказать, вся его личность. Чим был философом, шахматистом и совершенно нерелигиозным человеком, который, однако, нес на себе бремя еврейства; в нем была какая-то печаль»[34].
Двое из этой троицы, Эндре и Чим, стали по-настоящему близкими друзьями: их объединяли восточноевропейская чувствительность и опыт столкновений с антисемитизмом. Судьба европейского еврейства уже была начертана на стенах Парижа, как раньше в Берлине и Будапеште: антисемитские избирательные плакаты, наклеенные фашистами, обезображенные станции метро и другие общественные места… Вскоре трое этих фотографов блестяще задокументировали социальную и экономическую борьбу во Франции в тот момент, когда в середине 1930-х страна переходила от одного политического кризиса к другому. В мастерски написанной книге Юджина Вебера «The Hollow Years: France in the 1930s» («Святые годы: Франция в 1930-е») сочетание снимков, сделанных этими тремя фотографами, дает яркую картину обреченной Третьей Республики.
Вскоре к этой группе амбициозных политизированных фотографов присоединился еще один беженец – немецкий художник и график Пьер Гассман[35]. «С того момента, как я встретил [Эндре], и до его гибели с ним всегда было очень весело. Ему всегда было очень важно жить в настоящий момент, он был полностью увлечен жизнью – особенно едой, вином и женщинами. Это был очень инстинктивный, очень естественный фотограф. Он хотел показать людям то, чего они никогда не видели. Он хотел поражать и удивлять»[36]. Скоро Гассман стал проявлять отпечатки для Чима, Эндре и Картье-Брессона. Делал он это в биде, которое стояло в его квартире.
Вскоре после того, как Эндре завел себе новых друзей, в Париж приехал Симон Гутман. Он нашел Эндре через свои контакты в венгерской общине и предложил ему работу: делать рекламные снимки для брошюры одной швейцарской компании, занимавшейся страхованием жизни[37]. Для одной из фотографий ему нужно будет найти красивую молодую блондинку и сфотографировать ее в местном парке.
Эндре хорошо знал, где можно найти вероятных кандидаток: в кафе на Левом берегу! Он провел в них последние месяцы, потягивая вино за несколько сантимов и размышляя о том, как заработать достаточно денег, чтобы забрать из ломбарда свою фотокамеру. В один прекрасный день в ходе поисков он встретил эмигрантку из Швейцарии Рут Серф; она выглядела потрясающе. Позднее Рут вспоминала, что, когда они разговаривали, Эндре попросил ее попозировать ему в парке Монпарнаса. «[Он] был похож на бродягу. Он сказал, что ищет модель. Я согласилась на эту фотосессию, но опасалась оставаться с ним наедине, поэтому решила взять с собой подругу».
Она приехала в парк вместе со своей соседкой по квартире Гердой Похориле: миниатюрной (155 см) энергичной рыжей девушкой с короткой стрижкой и сверкающими зелеными
Cartier-Bresson Henri. The Decisive Moment. – Magnum Photos, 1952.
Несмотря на то что Гассман работал со многими великими фотографами XX столетия, в его гостиной висела только одна фотография. На снимке, сделанном в 1952 году, изображен широко улыбающийся Эндре. 38-летнему фотографу оставалось жить еще два года… Гассман же на момент написания книги был владельцем знаменитой парижской полиграфической лаборатории Picto.
Интервью Пьера Гассмана с автором.