Перекрёстки детства, или Жук в лабиринте. Альберт Светлов
в бок или за жабры, и покалеченная вытаскивалась на берег. Рыбачить таким образом, конечно, запрещалось, да и имело смысл лишь при открытии шлюзов, когда из пруда спускались излишки воды. Тогда невероятно мощный поток, способный тащить за собой брёвна, затоплять берега, ворочать валуны, бурлил пеной у бетонных пятнадцатиметровых стен, облепленных любителями рыбной ловли, зачастую обдавая их водяными брызгами. Но это мало, кого пугало, некоторым за вечер удавалось натаскать из воды целое ведро достаточно крупных линей, поблескивающих желтоватой чешуёй. Сейчас лини в нашем пруду уже не водятся.
В остальное время течение катило свои воды ровно и спокойно и кое-где даже имелась возможность перейти вброд с одного берега на другой. Мы перебирались так неоднократно, не имея какой-либо определённой цели, просто из озорства. Вода могла доходить до колен, толкала на скользких камнях, норовя опрокинуть на бок, а тягучие зелёные водоросли, напоминавшие волосы спящей русалки, обвивались вокруг ступней.
Но, когда открывали шлюзы, то от кромки берега следовало держаться подальше. Светловка увеличивалась в размерах почти в полтора раза, превращаясь в злобного неистового зверя, несущегося вниз с пугающей силой и сметающего всё на своём пути.
В тот год на плотине начали укреплять стены, по которым кое-где, от старости, поползли трещины. К ним свезли кучу разного строительного материала, в том числе и две металлические балки шириной около сорока сантиметров. Ту, что оказалась подлиннее, перекинули с одной стены на противоположную. Вторую, покороче, уложили так, что она, замерев на половине пути до другого берега, нависла над пенящимся потоком. Как у нас и полагается, по окончании работ их бросили на месте реконструкции, убрав лишь следующим летом.
К ним-то, под сеющей с неба дождевой пылью и направил я свои сапоги в тот серенький осенний день.
28. Prelude and Fugue No.4 in c-sharp minor, BWV.873
«Страх воды присущ не всем видам кошек, но имеется у некоторых пород собак»
Николай Глазычев. «Милицейские будни»
Перебраться по балке с одной стены на другую, не обращая внимания на воющую водопадом, далеко внизу, тёмную и страшную бездну воды, у пацанов нашего села считалось признаком храбрости. Казалось, если свалиться с такой высоты прямо в бучило, то ничего уже не спасёт. И хотя, я не помню случаев, чтобы кто-то утонул, упав туда, чудилось, со мной будет именно так, а не иначе. Тем более, что я не умел плавать.
Не каждый мог сразу отважиться на такую прогулку, а те, кто переходил, делали это с каменным лицом, демонстрируя окружающим соплякам, что уж они-то ни капли не боятся ни высоты, ни бурлящего под ногами водопада. Из моих друзей так переходили и Панчо, и Гоша, и Банан. А я-не мог. Высоты я страшился неимоверно, а водоворот внизу, словно зная это, гипнотизировал, маня сигануть в пучину вниз головой. Несколько раз я, передвигаясь на корточках