Крест поэта. Валентин Сорокин
гудит. Настоящие большевики: без врагов – ни шагу. Нет врагов – выдумают их и вперед ускоренными темпами двигаются…
Бедный народ. Палачи и провокаторы – в креслах царских, на тронах сидят. Чужое радио. Чужое телевидение. Чужие газеты и журналы. А попадаются среди чужих свои – замученные ценами, клеветою и судебными преследованиями. Россия под каблуком держателей золота и алмазов…
Как мог Гайдар стать главою правительства? Золото, золото и золото, алмазы, алмазы и алмазы!..
Немолчный топот, громкий стон,
Визжат тачанки и телеги.
Ужель я сплю и вижу сон,
Что с копьями со всех сторон
Нас окружают печенеги?
Окружили. И не сон – явь трагическая. Боннэр – у плеча Ельцина. Ну кто она? Кто Гавриил Попов? Кто Шахрай? Кто Чубайс? Кто Козырев? Кто Махарадзе? Кто Бурбулис? Кто Полторанин? Тошнит от фамилий.
Некоторые пишут: «Есенину в номере „Англетера“ проломили голову чем-то железным, острым, может быть, утюгом. Четырехсантиметровая рана запеклась. Несколько граммов мозгового вещества вытекло».
Некоторые пишут: «На горле Есенина веревку не затянули, а лишь захлестнули, и Есенин очнулся. Попытался высвободить себя из петли, схватился правой рукою за трубу и застыл». Но как же он «очнулся», если убит? Если и вещество мозговое пролилось?
Современные специалисты заново провели изучение документов, сопоставили факты, предположения и догадки, но документы остались в том «немом» времени, не заговорили с ними. Специалисты не перечеркнули молвы.
Но – повешен Устинов. Но – застрелилась Бениславская. Но – погибла Дункан. Уничтожен Орешин. Уничтожен Клюев. Уничтожен Наседкин. Уничтожен Иван Приблудный. Единицы выжили из окружения Есенина. А родным Сергея Есенина запечатали рты. С 1925 года по 1953 год. На двадцать восемь лет запечатали. Да и на двадцать ли восемь? В 1990 году «храбрецы» хором зашушукались, а потом и по архивам трясли носиками, зашуршали в бумагах…
Но кто виноват в молчании? Никто. Расстрельные пули, посланные палачами в поколения и в поколения, виноваты. И некого из нас корить. Некого угнетать. Всем нам отдавили языки. И безопасная храбрость – никому не в пример.
Ты запой мне ту песню, что прежде
Напевала нам старая мать.
Мать поэта, русская и седая, мелодии на гармонике подбирала – стихи уничтоженного сына напевала: боялась – умрет, не выдержит горя. Россия, Россия, что сделали, что делают с тобою?..
4. Судил их рок
Два настроения слились в поэте: чувство света, радости, песни и чувство хмури, тоски, мятежа. Два полушария земли: Север и Юг. Два крыла Вселенной: день и ночь.
Спокойной ночи!
Всем вам спокойной ночи!
И – как бритва:
Синий свет, свет такой синий!
В эту синь даже умереть не жаль.
Ну так что ж, что кажусь я циником,
Прицепившим к заднице фонарь!
И – как просьба:
Старый, добрый, заезжий Парнас,
Мне ль