Три версии нас. Лора Барнетт
наполняет их бокалы. Затем Джим нарушает молчание:
– В его жизни была одна женщина. Ее звали Соня. Он крутит бокал в пальцах.
– Вообще-то, женщин было много.
Беседа продолжается, и у Евы возникает ощущение, что она находится не в этом зале, а в каком-то безграничном пространстве, где время ломается и исчезает, и есть только этот человек и этот разговор, и единственное чувство – глубинной связи с ним. По-другому происходящее не описать, хотя Ева пока не отдает себе в этом отчета – просто живет здесь и сейчас, в реальности, в которой Джим находится рядом и звучит его мягкий голос. Весь остальной мир отходит на второй план.
Она рассказывает о своих литературных опытах и неудачной попытке закончить роман: описывает сюжет, героев, обстоятельства.
– Я думаю, это история о четырех работающих женщинах, – говорит Ева. – Они познакомились в Кембридже, а потом вместе сняли дом в Лондоне. Пытаются добиться успеха, заводят друзей, мечтают.
Ева прерывается, с улыбкой глядя на Джима:
– И разумеется, влюбляются.
Он улыбается в ответ.
– Звучит увлекательно. А название уже есть?
Ева качает головой и говорит, что боится никогда не закончить роман, слишком много времени уходит на Сару; но если совсем честно, то ей кажется, она как раз боится его закончить и понять, что он никуда не годится.
Тут Джим наклоняется вперед, сверкая удивительного цвета глазами и постукивая ладонью по столу.
– С чьей точки зрения никуда не годится, Ева? Ведь единственный судья – вы.
Звучит очень просто, но ничего более интригующего Ева никогда ни от кого не слышала. Она сидит на кожаном диване и борется с желанием дотронуться до Джима, взять его руку в свою.
– А вы? – спрашивает она с необычайной тревогой. – Продолжаете рисовать?
– Нет, – говорит он, и заметно, что правдивый ответ причиняет ему боль. – Если серьезно, то я просто… – Джим вздыхает. – У меня нет оправданий.
– Вот что я скажу, Джим Тейлор, сын Льюиса Тейлора, – тихо произносит Ева, – вам тоже надо вновь заняться делом.
– Наконец-то я нашел тебя, дорогая!
Рядом с ними возникает Дэвид и протягивает Джиму руку:
– Кажется, мы не знакомы. Дэвид Кертис. Я вижу, вы составили компанию моей жене.
Джим встает, обменивается с Дэвидом рукопожатием. Тейлор ниже ростом, чем Кац, одежда выглядит непрезентабельно на фоне костюма от «Сэвил-Роу», который так хорошо сидит на его собеседнике, но он спокоен и уверен в себе.
– Джим Тейлор. Скорее это она мне составила компанию. Я здесь никого не знаю, кроме Гарри.
Дэвид продолжает смотреть на Джима.
– Гарри? Откуда вы знаете моего старого приятеля?
– Вместе учились в школе, а потом и в Кембридже. На самом деле мы с вами встречались. На дне рождения Грэма Стивенсона в Мэйполе. Вы пришли вместе с Гарри.
– В самом деле? Я вас совершенно не помню.
Дэвид переводит взгляд на Еву. Та чувствует, что краснеет, и ненавидит себя за это, ведь она не сделала