Жизнь взаймы, или У неба любимчиков нет. Эрих Мария Ремарк
последовала за медсестрой.
– В чем дело? – прошептала она. – Жидкость?
Сестра покачала головой.
– Может, перепады температуры.
– Но легкие тут совершенно ни при чем! Это просто от переживаний! Отъезд Агнессы Зоммервиль! А тут еще этот фён! Я же отрицательная! Я ведь не положительная? Или все-таки?..
– Нет-нет. Идите сюда, ложитесь. Вы должны быть готовы, когда профессор придет.
Она уже придвигала к кушетке штатив с аппаратом. Все впустую, думала Лилиан. Которую неделю я послушно выполняю все их требования, а вместо улучшения наверняка опять ухудшение. Ну не из-за того же, что я вчера сбежала? Вон у меня сегодня и температуры нет, а если бы проторчала весь вечер в палате – как раз бы и подскочила, тут не угадаешь. Что он на сей раз удумал? Ковыряться во мне начнет, пунктировать будет или опять накачивать как сдувшийся баллон?
Профессор тем временем вошел.
– У меня нет температуры, – выпалила Лилиан. – Это все только от волнения. У меня уже неделю как температуры нет, да и прежде была только от нервов. Это не от болезни…
Далай-лама сел возле кушетки и уже нащупывал точку для укола.
– В ближайшие дни будете оставаться в палате.
– Да не могу я все время в постели лежать! У меня как раз от этого и температура! Ведь это же с ума сойти!
– Я ведь сказал – побудете в палате. А в постели только сегодня. Сестра, йод. Вот сюда.
Уже в палате, переодеваясь, Лилиан изучала коричневое йодистое пятно у себя на коже. Потом, порывшись в шкафу, достала припрятанную в белье бутылку водки и, прислушавшись, не идет ли кто в коридоре, плеснула себе в стакан. С минуты на минуту должны принести ужин, и ей не хотелось, чтобы ее застукали за выпивкой.
Вроде бы я еще не совсем тощая, размышляла она, разглядывая себя в зеркало. Даже прибавила двести грамм. Большой успех! Она насмешливо чокнулась сама с собой и спрятала бутылку обратно: по коридору уже катили тележку с едой. Она достала из шкафа платье.
– Переодеваетесь? – удивилась сестра. – Да вам ведь нельзя выходить.
– Переодеваюсь, потому что в таком виде лучше себя чувствую.
Сестра только головой покачала.
– И что вам не лежится? Как бы я мечтала, чтобы мне еду в постель приносили.
– Полежите в снегу, заработайте себе воспаление легких, и вам тоже будут подавать еду в постель.
– Ой, только не мне! Я разве что простужусь малость, ну, насморк подхвачу. Тут посылка для вас. Похоже, цветы.
Борис, подумала Лилиан, принимая у нее из рук белую картонную коробку.
– Даже не откроете? – полюбопытствовала сестра.
– После.
Лилиан вяло поковыряла еду, потом отодвинула поднос. Сестра тем временем перестилала постель.
– Радио не включить? – спросила она. – Все повеселее будет!
– Если вам интересно, включайте.
Сестра подошла к приемнику, включила, повертела ручку настройки. Из Цюриха передавали доклад о Конраде Фердинанде Майере, из Лозанны – последние известия. Она покрутила еще и вдруг поймала Париж.