Голубиная книга анархиста. Олег Ермаков
не продавать? Гомофобия в голову ударила Обло-Лайя?.. А цветы? Или «Шанель номер пять»? Что, подруге? Жене? А где справка? Хых-хы-хы-хы… Это не снилось Оруэллу.
– Прокладки без номеров, – сказала Валя.
– «Шанель номер пять», Вальчонок, не прокладка.
– А что?
– Духи, Вальчонок, духи, выпущенные мадам Коко.
Валя прыснула.
– Ой, ну и кликуха!
– Коко Шанель? Да это имя одной бабы, Вальчонок. Она духи придумывала, наряды, то, се. У тебя никогда не было французских духов?
– Не-а.
– Может, ты Маугли?.. Ладно, я побежал.
– Я с тобой! – воскликнула Валя, вскакивая.
– А кто будет в шедах новозеландцев кормить-поить?! Меня только на таких условиях берут в город. Ты – здесь, я – там.
– Я тоже поеду.
– Заладила! Прлоклятье!.. Ну куда? Зачем? Куплю я прокладок.
– Фасечка, не оставляй меня, пожалуйста, Фасечка.
– Ты думаешь, я свалю?
– Я боюся.
– Чего?
– Новозеландцев убитых.
– Так мы их и увозим, в городе по ресторанам раскидаем.
– Француза боюся.
– Какого еще?.. Эдика, что ли?.. Вот дерьмо-то!.. Да какой же он француз? Морда кривичская. Они тут все кривичи. Нашествия Наполеона у него нет ни в одной черте. Видно, пращурка в лесах отсиживалась. Нет. Или ты поедешь, но тогда в городе и пойдешь снова на паперть, или ты останешься. Все. Быстро решай. Ну?!
– Нет, нет, Фасечка, хорошо, хорошо. Только мобиблу купи еще.
– Да зачем тебе?!
– Сны, Фасечка…
– Какие еще сны? Это же невозможно, ты что, не понимаешь?
– А я их вижу.
– Что ты видишь?
– Фоточки снов-то. Ты фоткаешь, я их вижу.
Вася вдруг остановился на пороге, пристально посмотрел на девушку.
– Да?.. Так у меня нет провода для перегонки… для отправки, – пробормотал он и, закинув на плечо лямки рюкзака, вышел.
Красный старый переделанный джип с большим кузовом, плотно закрытым металлической задвижкой, уже стоял возле дома. Вскоре появился Борис Юрьевич в кожаной куртке, кожаной кепке, черных джинсах, заправленных в полусапожки на шнуровке. Он потрепал по башке пса и вышел за ограду, окинул взглядом Васю и, кивнув ему, сел за руль и сразу завел мотор. Вася устроился на сиденье рядом. Прогрев немного мотор, Борис Юрьевич тронул машину, поехал, разбрызгивая лужи и грязь.
– Когда-нибудь засыплю дорогу щебенкой, – пробормотал он и быстро покосился на Васю. – Не веришь?
Вася пожал плечами.
– Самому с трудом… – проговорил Борис Юрьевич.
Автомобиль катил
Автомобиль катил по ухабистой грунтовой дороге, в приоткрытые окна доносились журчащие песенки жаворонков. Солнце блестело в лужах. Снег уже повсюду согнало. Поля курились, ожидая плуга.
Молчали. Вид Бориса Юрьевича был угрюм. Он надел солнцезащитные очки. Потом попросил Васю достать из бардачка сигареты, закурил. Вася приспустил стекло. Борис Юрьевич усмехнулся.
– А мы вот курим с Эдиком, – сказал он. – Потому что здесь, как на фронте. Это не я придумал.