За что, Господи? Роман. Лев Голубев-Качура
с грехом пополам согласился, посетовав напоследок на свою доброту, и умением некоторых несознательных и ленивых, вить из него верёвки.
И он бы ещё долго изощрялся в «красноречии», если бы Степан не увёл Кирилла, потянув его за руку.
– Ишь, боров ненасытный, разжирел на чужом труду, – ворчал он, таща за собой Кирилла. Эксплуататор! Капиталист! Какой он предприниматель, продолжал он возмущённо? Обыкновенный махровый спекулянт! Купил дешевле – продал дороже… «Казённый дом» по нему, живоглоту, давно плачет. Ждёт, не дождётся…
– Ладно, Стёпа, угомонись. Не трепи нервы! Плетью обуха не перешибёшь.
– Чего угомонись, чего успокойся? Трахнули нас капиталисты и в хвост и в гриву. А ты, угомонись…, да успокойся…
Я понял бы его, если бы он сам, со своей семьёй, вырастил эти овощи-фрукты, а потом вывез на продажу. Тогда, да – это честный труд! А так – обыкновенный спекулянт! На чужом горбу в рай хочет въехать! – продолжал кипеть-возмущаться Степан, провожая Кирилла на автобусную остановку. И въедет сволочь, жирная морда спекулянтская…. Чтоб он сдох, не сейчас, так завтра! И такие же как он все передохли!
– Послушай, Стёпа, хозяин будет ругаться, что тебя долго нет на месте.
– Подождёт, не сдохнет! – Могу я друга до автобуса проводить. Ты же чуть живой, – не согласился он с Кириллом. Вон, какой бледный…
Глава девятая
СВЕТЛАНА
…Она видела – он неотрывно смотрит ей в лицо, как-будто что-то хочет прочесть на нём. А, что он может увидеть или прочесть? Только любовь и желание принадлежать этому мужчине.
Она попыталась овладеть своими чувствами и, сдвинув брови, постаралась придать лицу выражение холодной неприступности. Любопытно, подумала она со страхом, заметил он её состояние, или нет и, опять почувствовала, как лицо начало полыхать от внутреннего жара. Да что же это такое! Ну-ка, прекрати немедленно краснеть, – попыталась она приказать себе. Я что, девочка пятилетняя, не умеющая владеть своими чувствами?
Мысленно встряхнув себя за плечи, она, почти спокойно, посмотрела на него, но опять испуг охватил её тело.
Он смотрел на неё, не отрываясь, словно хотел вобрать её всю в себя.
Светлана опять затрепетала, как пойманная в сети лань. Мне необходимо бежать от этого человека, подумала она трепеща, и даже лихорадочно попыталась заставить себя сделать это, но не могла сдвинуться с места.
Так, скованная по рукам и ногам невидимыми кандалами, кандалами вихрем налетевшей любви, она покорно отдалась этому сладостному чувству.
Как сквозь плотный туман она увидела, и услышала:
…Его лечит Светлана Кирилловна Соколова, говорил он, заглядывая ей в глаза. Так она здесь? Не подскажете? Как мне встретиться и переговорить с ней? Куда пройти?
– Вы, знаете, – наконец-то почти придя в себя, почти спокойно ответила она, – она здесь и вы вполне можете поговорить с ней…, если… это конечно очень срочно, – добавила она, и вновь залилась жарким румянцем.
– Я…,