Иван Грозный: Бич Божий. Дмитрий Володихин
могли: там устойчивых очагов землепашества не было. А освоение целинных земель требовало переселения на «голые» места крестьянства; только откуда его взять? Особенно если учесть, что сажать его на землю придется в полосе постоянных бунтов и военных действий, чуть ли не на верную смерть, а потери придется вновь и вновь возмещать очередными «вливаниями»… Нет, «подрайская» землица Казани и Дикого поля на первых порах для российского дворянства оказалась совершенно бесполезной. Ливония – другое дело. А небогатые и воинственные «служилые люди по отечеству» давно испытывали недостаток доброй поместной землицы[99]. Реальные «дачи»[100] заметно уступали положенным им земельным окладам. Между тем «городовые» и «выборные» дети боярские составляли основу вооруженных сил, самую надежную опору трона. Ведение войны в их интересах соответствует интересам самого государя[101].
Наконец, в-четвертых, в Прибалтике и на территории Литовской Руси кипела борьба католиков и протестантов, причем среди протестантов попадались, помимо умеренных лютеран, антитринитарии самого отчаянного пошиба[102]. Русские еретики (например, Феодосий Косой) бежали не в Крым, а на запад… Волны Реформации, подкатывающие к самым стенам России – страны-крепости, – тревожили правительство и Церковь[103].
Таким образом, решение Ивана Васильевича о начале военных действий в Ливонии имело под собой серьезное обоснование. Это не каприз деспота, а продуманная, логически объяснимая стратегия.
Итак, в 1558 г. московские воеводы вошли с полками в Ливонию. Сам Иван Васильевич вплоть до зимнего 1562/63 г. похода на Полоцк в боевых действиях участия не принимал. Как и прежде, он вполне доверял представителям княжеско-боярской знати высшие военные должности. Очень редко воеводами в городах и еще того реже – командирами в полках действующей армии назначались люди… не чтобы совсем «худородные», но хотя бы на два уровня ниже высшей аристократии, «казанских сливок». На задворках время от времени мелькают Роман Алферьев, да Осип Полев, да Андрей Яхонтов, по роду своему стоявшие еще ниже. За государем остается принятие «генеральных», наиболее важных решений. До 1562 г. события на Ливонском театре военных действий развиваются в основном благоприятно для Московского государства. Ливонский орден разрушен, его войска разгромлены по частям, российские воеводы заняли Нарву, Юрьев, Феллин, Мариенбург и целый ряд других городов. В 1560–1561 гг. заинтересованность в дележе «ливонского наследства» проявили Дания, Швеция и Польско-Литовское государство. Открытое противостояние с литовскими силами принесло русским воеводам частные успехи под Перновым и Тарвастом. Но в 1562 г. российские полки потерпели поражение у Невеля, причем возглавлял тогда войско ни кто иной, как сам кн. А.М. Курбский, вследствие этой неудачи лишившийся царского благоволения. Иван IV принимает решение нанести сокрушительный удар объединенными силами Московского государства,
Есть документальные свидетельства того, что русские дворяне впоследствии получали поместья в завоеванных землях на территории Ливонии. См. Приложение II, там помещены две грамоты, подтверждающие это. Вообще, документов по русскому землевладению в Прибалтике времен Ливонской войны известно довольно много.
Участок земли, полученный на условиях службы.
А.Л. Хорошкевич считает, что Иван Васильевич, покорив Казанское и Астраханское ханство, а также Ногайскую орду, вынужден был обеспечивать верхушку тамошней знати средствами к существованию, а для этого в наибольшей степени была пригодна война (понятно, не против их крымских сородичей). Иначе как же ее обеспечить, эту самую верхушку, ведь на указанных территориях «большая часть населения… привыкла добывать пропитание и одежду путем грабежа и захвата». – Хорошкевич А.Л. Россия в системе международных отношений середины XVI в. Москва, 2003. С. 204. Аргумент этот имеет нулевую ценность, поскольку для того, чтобы подтвердить подобный вывод, нужно фундаментальное исследование культуры средне- и нижневолжских народов первой половины XVI столетия. Без него подобные слова звучат как пустейшая ксенофобия.
См. подробнее Дмитриев М.В. Православие и реформация: реформационные движения в восточнославянских землях Речи Посполитой в второй половине XVI в. М., 1990.
Впоследствии некоторые военные в рамках Ливонской войны велись Московским государством под лозунгами своего рода «крестовых походов на запад», против «прескверных лютор»…