Девичий виноград. Женская поэзия Латвии. Коллектив авторов
реют над огородами
женихи ходят между грядок с огурцами и луком
играют с (ба)бочками пляшут комариную польку
царапают руки с куста поедая крыжовник
в букеты собирают цветы картофеля и укропа
ночью изящно выпадут невесты в осадок
«Река переполнила наши глаза…»
Река переполнила наши глаза,
когда стояли, обнявшись,
наши руки вплетались
в небеса, в пески,
в прибрежные мхи,
как же мы зыбки, мой
милый, как же зябки,
прахом став, восставали,
рассеяны ветром,
воспаряли, воспылали,
воссоединялись,
встав вот тут,
чтобы звучать голосами,
исполненными
кликов, откликов,
чтобы звучать –
как же мы зыбки,
мой милый,
та́я,
ликуя.
После потопа
такая вот первая весна после потопа –
еще ни разу не видела тебя с прикрытыми веками.
обещаю себе поехать к морю, но, безупречно отглажен, от
меня на расстоянии отрекается берег.
в дальних лугах свербят травы, как волосы школьника, под-
стриженные перед летом, ежик.
таинственно гибки в их тени насекомые объятья.
не подпускайте детей к цветнику, поливая сад, учит Жижек,
цветы так вызывающи, так развратны.
наводнение смыло дам с тротуарной плитки. лошади стоят на хвостах, настоящие статуи, копыто на ядре или снарядном ящике – иначе не удержаться, встав на дыбы, смотри урок ренессанса, иначе не удержать в бронзовых стременах владык, нужны три опоры.
деревья вцепились корнями в хребет города.
не вижу, как вдоль него твой силуэт перемещается меж ство-
лов, посеченный светом.
на углах в хрусткой бумаге продают вспышки молний.
ты есть, тебя нет,
кто-то проносится мимо на скейте, салютуя свежепросохшей
земле.
«помню улица успокоения дымка пополудни…»
помню улица успокоения дымка пополудни однажды в августе мы курили в заросшем школьном саду листья кленов падали грациозно где вы друзья да где ваш ликующий голос ваш прозрачный смех бессонными ночами пошарпан слегка прокурен
мне нечего больше сказать, голоса в облаках да, однажды
трамваи ходят туда-сюда разнося запах горячего металла
успокоения нет, есть безымянная дрожь в сердце
а я до сих пор хожу по той самой улице
толстая женщина предлагает брошюру о господа нашего
обетованном царстве
лунообразный лик сияет надеждой, ей хочется верить,
что мы спасемся
она твердит без конца
твердит твердит возьмите же, купите надежду
губы