Девичий виноград. Женская поэзия Латвии. Коллектив авторов

      Некая рижская радиостанция выслала в ночь

      погулять саксофон – он сон мой надрезал и,

      вылизав рану горячим голубым языком,

      смеялся – попробуй сама, как ходят безногие,

      я мир из фу-фу строю снова, всё из голубого,

      ты мне будешь должна! С полпути, на пороге,

      он сгреб меня, мокрой заплаканной курицей

      бросив в окно – ты там глянь, не пора ли

      пробовать воздух, что в чреве моем

      стал стоном, смехом, всхлипом и крыльями?

      Не слышала ничего, что щемило бы круче

      одинокого насвистывания в ночной тиши –

      словно зов, не верящий в отзыв, как простая

      такая весть – эй, слышишь, я здесь,

      я тот, кто свистит, сам-с-усам, у меня есть

      свирелька, свистулька, меня не увидишь,

      не потрогаешь, не пожалеешь, я сам, ничего

      мне ни дашь, ни возьмешь, вот сердце только

      попридержи, я ножонкой сучу, по камушкам-

      мушкам стучу, на макушке шапчонка, ау,

      зову – не отзывайтесь, в осторожных кустах

      придорожных возня – такова моя песенка,

      есть я – нет меня, ух ты, сам себе сирота

      я и матушка, вот не грусти только, я

      крестный отец слепому туману, лодкам

      в черных бухтах и каждому слову,

      что пишешь на белых своих листах.

      (раз)

      Я выбираю любые способы жить, умирая.

      Я родилась, открыла рот и, гляньте-ка, посмела

                                                              (сказать слова, которые

             другие выписывают до седины, но я-то) – глупо смею

      уходить, приходя, здороваться, прощаясь.

      Добрый вечер, месье Гоген, не прикасайтесь ко мне.

      Не прикасайтесь ко мне, моя плоть разделена

      на завтраки и обеды, ее развозят самолеты и корабли.

      (два)

      Сижу, смотрю, что делают другие, и щелкаю заколкой для волос.

      Когда б так было вечно, я б испугалась – зреют яблоки в саду, и хоть не Янка пьет молоко (как в том стишке у Иманта), но мысли брызжут, беспечно озаряя звездам путь – что, не успею? Зрелость не придет? Не встанет у ворот? А станет молчать, звонить. лишь взгляд поверх столов, по вьюгой натянутой струне, заснеженной (не заблудиться бы) дорогой

      придет, но в двери – нет?

      Нечестно так сидеть возле тебя

      заколкой щелкать и не знать

      мы еще с этой или с той (из двух сторон),

      задернуты экраном ночи. Лампа дневного света уплощает тени.

      Добрый вечер, месье Гоген. Вам почта. На открытке медная лиса под сенью леса.

      меня разбудила соседка, просит пятерку