Интеллектуальная история России: курс лекций. Сергей Реснянский
право быть «совестью» государства, сжимает ее в тесные рамки «обслуживания духовных нужд», причем сам же абсолютизм и определяет эти нужды и то, как их обслуживать.
Так, в дополнении к регламенту «О правилах притча церковного и чина монашеского», изданного при Петре I, говорилось о необходимости доносить в Тайную канцелярию об открытых на исповедях злоумышлениях. Это нарушение тайны исповеди приводило к неверию у множества простого люда в церковные догматы как истины и породило в народе различные толки, что Петр I – не истинный православный царь, а Антихрист на троне. Всё это были, конечно, народные предрассудки, но одно было несомненно правильным: Петр I сделал попытку принести в Россию все основные принципы протестантизма, его понимание проблемы взаимоотношений Церкви и государства, в котором Церковь мыслилась как религиозная проекция самого государства. Особенно ужасно чувствовали себя в этой новой властной модели старообрядцы.
В связи с этим интересно проследить ту большую дискуссию в отечественной историографии, которая развернулась вокруг так называемых Поморских ответов. Дискуссия стала квинтэссенцией отношения исследователей к вопросу установления исторической правоты в борьбе официальной синодальной церкви и старообрядцев в эпоху Петра I. Полемика приобрела источниковедческий характер, а потому выносимый в ней вердикт приобретал особый вес, как базирующийся не на аксиологическом, а на фактическом материале.
Вызвавшая диспут событийная канва сводилась к следующему. По личному распоряжению самого Петра I в Керженских старообрядческих скитах, где число адептов старой веры достигло к 1716 г. 40 тыс., вел миссионерскую деятельность архимандрит Успенского монастыря на Белбаше и Керже бывший старообрядец Питирим. Он оперировал рукописью, предоставленной им в качестве копии постановлений Церковного собора (имевшего место в Киеве в XII в.), на котором осуждался некий еретик Мартин, исповедующий учение, сходное со старообрядческими воззрениями. Питирим сообщал, что копия была получена им в 1709 г. от Димитрия Ростовского, который, несмотря на его принадлежность к официальной церкви, пользовался авторитетом в старообрядческой среде. На требование старообрядцев предъявить подлинник по инициативе Стефана Яворского был организован розыск, непосредственное проведение которого осуществлял направленный в Киев царским указом монах Феофилакт и Киевский митрополит Иоасаф Краковский.
В 1717 г. рукопись была обнаружена игуменом Николо-Пустынского монастыря Христофором Черницким и направлена Стефану Яворскому, став важнейшей уликой по обвинению старообрядцев в ереси. «Соборное деяние» сообщало о еретичестве Мартина Армянина, назвавшегося родственником патриарха Луки Хризоверха и проповедовавшего совершение литургии по католическому чину, субботний пост, крещение от левого плеча, сугубую аллилуйю, сокращенное написание имени Господа – Иисус и т. п. Сообщалось, что учение Мартина было осуждено как «жидовская, армянская и латинская