Мария Стюарт. Стефан Цвейг
любви и всегдашней готовности прийти на помощь.
Конечно же, подобное поведение со стороны Елизаветы – это недвусмысленная «foul play»[41], и ее намерения предельно ясны: «virgin Queen» поневоле просто хочет испортить хорошие шансы соперницы. Однако Мария Стюарт ловко отправила мяч обратно. Конечно же, она ни минуты не думала о том, чтобы признать за Елизаветой «overlordship», право протестовать против ее планов на замужество. Но пока что сделка не заключена, пока что колеблется главный претендент, Дон Карлос. Поэтому Мария Стюарт для начала решила притвориться, будто крайне благодарна Елизавете за проявленный интерес. Она заверяет, что даже «for all uncles of the world»[42] она не готова рискнуть драгоценной дружбой с английской королевой из-за своевольного поведения, о нет, о, ни в коем случае! – она искренне готова верно следовать всем ее предложениям и просит Елизавету сообщить ей, кто из претендентов должен считаться «allowed»[43], а кто – нет. Сколь трогательно это послушание, но к нему Мария Стюарт присовокупляет робкий дополнительный вопрос: каким же образом отплатит ей за него Елизавета? Хорошо, в некотором роде говорит она, я учту твои пожелания, не стану выходить замуж за человека столь высокого ранга, чтобы он, чего доброго, не оказался выше тебя. Но и ты дай мне какую-то уверенность, да скажи, будь добра, точно: как там насчет моего права наследования?
Таким образом, конфликт снова заходит в прежний глухой угол. Как только Елизавете необходимо отчетливо высказать свою позицию относительно права наследования, даже Господь не в силах заставить ее говорить ясно. Она начинает что-то уклончиво лепетать в ответ, «ибо ее собственные слова были сказаны исключительно в интересах ее сестры», будто бы она жаждет заботиться о Марии Стюарт как о собственной дочери; целые страницы сладчайших слов, но одно, обязывающее, решающее – оно так и не произнесено. Обе они пытаются заключить сделку шаг за шагом, словно два каких-нибудь левантийских купца, и ни одна не намерена уступать первой. Выходи замуж за того, кого предлагаю я, говорит Елизавета, и я назову тебя своей преемницей. Назови меня своей преемницей, и я выйду замуж за того, кого предлагаешь ты, отвечает Мария Стюарт. Но ни одна из них не готова довериться второй, ибо каждая жаждет обмануть сестру.
Два года длились эти переговоры о свадьбе, претендентах, праве наследования. Однако, как бы поразительно это ни звучало, обе они невольно играют друг другу на руку. Елизавета просто хочет удержать Марию Стюарт, а Мария Стюарт, к несчастью, имеет дело с самым медлительным из всех монархов, Филиппом II. И только когда становится ясно, что переговоры с Испанией зашли в тупик и нужно принимать иное решение, Мария Стюарт сочла необходимым покончить с видимостью и уходом от ответа и приставить пистолет к груди возлюбленной сестры. Поэтому она решила отчетливо и недвусмысленно поинтересоваться у той, кого же прочит в подобающие ей по положению супруги Елизавета.
Но
Нечестная игра (
Ради всех дядьев мира (
Дозволенным (