Мария Стюарт. Стефан Цвейг
которому она доверяет, поможет ей лучше держать в узде тщеславную соперницу? А может быть, хотела проверить верность Дадли? Или мечтала о «partie à trois», совместном любовном гнездышке? Или придумала это безумие лишь затем, чтобы заставить Марию Стюарт отказаться и тем самым поставить ее в неудобное положение? Все эти предположения имеют право на существование, но, скорее всего, эта капризная женщина и сама не знала, чего хочет: по всей вероятности, она просто играла этой мыслью, подобно тому, как играла все время с людьми и решениями. Никому не дано предположить, что случилось бы, если бы Мария Стюарт действительно согласилась на предложение принять отвергнутого любовника Елизаветы. Возможно, тогда Елизавета поспешно запретила бы своему Дадлею жениться и взвалила бы вдобавок к этому предложению-насмешке на свою соперницу еще и позор отказа.
Мария Стюарт же восприняла предложение Елизаветы выйти замуж за человека, в чьих жилах не течет королевская кровь, как богохульство. В порыве первого праведного гнева она насмешливо поинтересовалась у посланника, всерьез ли его повелительница предлагает ей, помазанной королеве, выйти замуж за обыкновенного «лорда Роберта». Однако, быстро справившись с раздражением, королева проявила приветливость; нельзя преждевременно злить столь опасную противницу резким отказом. А вот когда в супругах у нее будет наследник испанского или королевского трона, она крепко пожалеет о нанесенном оскорблении. В этом сражении двух сестер на неискренность всегда следует неискренний ответ, и ответом на коварное предложение Елизаветы стало лживое дружелюбие Марии Стюарт. Нет, от Роберта Дадли не стали сразу отмахиваться в Эдинбурге как от жениха, нет, о нет, королева сделала вид, будто всерьез задумалась над злой шуткой, и это дало ей возможность устроить великолепный второй акт. Она отправила в Лондон с официальным поручением сэра Джеймса Мелвилла, будто бы ради того, чтобы начать переговоры относительно Дадли, а на самом деле с одной лишь целью: еще туже завязать этот узел лжи и притворства. Мелвилл, самый верный из окружающих Марию Стюарт, очень искусен в дипломатии, умеет хорошо писать и описывать, и за это мы будем ему безмерно благодарны. Ибо его визит подарил миру самое живое и яркое описание личности Елизаветы и в то же время великолепный акт исторической комедии. Елизавета прекрасно знает, что этот культурный человек жил при французском и немецком дворах, а потому сделала все для того, чтобы понравиться ему именно как женщина, не догадываясь, с какой жестокой скрупулезностью он будет описывать для истории все ее слабости и кокетство. Ибо женское тщеславие не раз сыграло злую шутку с ее королевским достоинством: вот и на этот раз кокетливая женщина, вместо того чтобы пытаться политически воздействовать на посла королевы Шотландии, делает попытку понравиться этому мужчине, постоянно распуская хвост, словно павлин. Из всего своего огромного гардероба – к моменту ее смерти он насчитывал три тысячи платьев – она выбирает самые дорогие