Чревовещания души. Восемь пьес для истых театралов. Сергей Петрович Чугунов
как изменяли, так и изменяют, поэтому, как бы я не хотел жениться, холодный рассудок останавливает меня от совершения этого безрассудства. Я вынужден очень часто находится, как впрочем и ваш супруг, вдали от дома, а вдруг супруга в мое отсутствие будет нарушать супружескую верность. Знаешь, женятся не для того, чтобы отращивать рога и пользоваться одним агрегатом для слива…
ЛАРИСА: О чем ты? Об унитазе что ли?
НЕЛЬСОН: Да так… А что такое унитаз?
ЛАРИСА: (как бы не расслышав вопрос) Странный вы все-таки народ – мужчины. Когда вы изменяете жене, вы нисколько не задумываетесь над тем, что она – такой же, как и вы, человек и тоже вправе требовать от вас супружеской верности. Что же это получается? То, что женщина, с которой вы забавляетесь, может быть чей-то женой, вас нисколько не смущает. Ведь и сейчас, вас ни чуточки, не заботит, что я – жена сэра Гамильтона, почтенного человека. И что, придя в столь поздний час в мою спальню, вы не только получаете удовольствие от нашей встречи, но обстоятельно компрометируете меня, при этом жестокосердно украшая седую голову лорда Гамильтона увесистыми рогами…
НЕЛЬСОН: А почему меня это должно волновать? Ты сама мне забила сегодня вечером стрелку. А сэр Гамильтон настолько достопочтенный мужчина, что уже не в состоянии самостоятельно исполнить супружеский долг. Что ему остается делать в таковской ситуации? Молчать в тряпочку и ликовать, что его младая подруга жизни пользуется хорошим спросом, причем у самых выдающихся людей нашего просвещенного XXVIII века. Он потому и предупреждает жену, то бишь тебя, моя дорогая Эмма, чтобы ты заблаговременно выставила бойфренда, то бишь меня, за дверь и не создавала ему, то бишь сэру Гамильтону, излишних добавочных проблем, ибо сил на разборки с полюбовником у него уже нет, а дворянская честь требует безотлагательной сатисфакции, защиты, хотя бы на формальном уровне…
ЛАРИСА: (снова засомневавшись) Горацио, а тебе не кажется, что ты очень хорошо говоришь… причем говоришь по-русски, англичанин XVIII века не может знать некоторые жаргонные выражения XX-го века.
НЕЛЬСОН: Не хотел бы тебя расстраивать…
Слышен шум в коридоре и английская речь, похоже, вернулся муж, сэр Гамильтон.
НЕЛЬСОН: (обрадовано) Кажется, вернулся твой супруг…
ЛАРИСА: И что мне делать?
НЕЛЬСОН: Как что? Я спрячусь на балконе…
ЛАРИСА: Это, само собой разумеется, а как я буду говорить с мужем, если я ни бум-бум по-английски, а он не бум-бум по-русски…
НЕЛЬСОН: (прячась на балкон) А это уже сама решай, ты сама хотела попасть в Англию.
Нельсон прячется на балконе, Лариса начинает нервно ходить по комнате. Стук в дверь. Дверь со скрипом открывается и крадучись в комнату входит Любовник в дубленке, в шапке ушанке, с опущенными клапанами, и с замотанным шерстяным шарфом лицом. Лариса только размахивает руками и заталкивает его в шкаф.
ЛАРИСА: Господи, за что мне такое наказание… Дура я дура, дура-мечтательница… (неожиданно сменив настроение)