Чревовещания души. Восемь пьес для истых театралов. Сергей Петрович Чугунов
только не плел… (смотрит на балконную дверь) Как только мой французик на балконе не окочурился, как в отечественную кампанию 1812 года. Хорошо еще, что на улице минус три, а не тридцать… (потягивается) А вообще… вот было бы здорово уснуть сейчас и проснуться во Франции 16 века и, на крайняк, Англии 18… В каком-нибудь роскошном особнячке, к примеру сказать, сэра Гамильтона…
Лариса, закончив причесываться, откидывает одеяло и ложится в кровать, заложив руки за голову и мечтательно глядя в потолок.
…
Мечта идиотки! Впрочем, а что нам русским баб еще остается, ежели графьев да баронов еще в 17 к праотцам отправили. Выродки мы все.
Иссяк источник голубой крови. Где они лихие кавалергарды, благородные гардемарины, пылкие корнеты, остроумные поручики? Где она белая кость, цвет нации… Осталась одна мразь и серость. Расплодились ничтожества, как крысы в грязных, затхлых трюмах неизвестно куда плывущего корабля. Судно тонет, все бегут, а мне бежать некуда и не на что…
А мой благоверный козлик еще и патриот своей Родины, ни за что эмигрировать не желает. Да и кому он нужен со своей дурацкой профессией. Говорила мама: «Дочка, прежде чем замуж выходить, сто раз все взвесь!»
А я, дура, выскочила за актера. Думала, буду женой звезды, миллионные гонорары с неба посыплются, приглашения в Голливуд. Может и меня кто из кинобоссов заметит. Размечталась… А впрочем, это единственное, что мне осталось! Мечтать – так мечтать! Кто мне это запретит? Итак, я в Англии, ко мне вот-вот должен придти на тайное свидание капитан Нельсон – он еще не всемирно известный адмирал, но уже очень даже ничего не только как офицер, но и как мужчина…
Лариса откидывается на подушку и очень быстро засыпает. В это время, крадучись, будто ночной воришка в комнату входит Никита, завернутый в черный плащ и без мусорного ведра, и начинает переустройство комнаты. С помощью небольшого количества элементов, типа, драпировки, подсвечников со свечами на столе, балдахина над кроватью. Возможно, ему кто-то в этом помогает, работники сцены, например. Все происходит очень быстро и по возможности бесшумно, со всякого рода обыгрыванием своих действий. Автор оставляет большой простор для фантазии режиссера. После того как комната стилизована под английскую спальню XXVIII века, Никита скрывается на балконе обегает за кулисами и входит во входную дверь уже в дубленке, в шапке ушанке, с опущенными клапанами, и с замотанным шерстяным шарфом лицом, на цыпочках подходит к кровати. После того как убеждается, что жена спит, Никита медленно подходит к шкафу, осторожно, чтобы ни что не скрипнуло, отрывает дверку и прячется в шкафу.
Медленно усиливаясь, начинает звучать старинная музыка. Лариса просыпается, приподнимается на кровати и смотрит удивленно по сторонам. Дверь на балкон тихо открывается и появляется Никита в форме английского морского офицера, с черной повязкой через глаз и безобразным шрамом через всю щеку. Лариса вскрикивает.
НЕЛЬСОН: (приложив палец ко рту) Тсс…
ЛАРИСА: (шепотом) Кто вы такой? И как вы сюда попали?
НЕЛЬСОН: