Их жизнь. В краю голубых озёр. Книги первая и вторая. Роман Рассветов
кровати и шлёпнулся на пол, лицом вниз, разбив себе нос. Сразу же потекла кровь. Лёня пронзительно закричал от боли и страха. Мария, мывшая в это время в корыте Робчика, опрометью бросилась на крик, подхватила перемазанного в крови Лёню, ахнула, взглянув ему в лицо, принялась торопливо вытирать полотенцем кровь, плача от жалости к нему, подвела к чугуну с тёплой водой, приготовленной, чтобы сполоснуть Робчика, вымыла Лёне лицо, усадила его на скамейку и пригрозила:
– Сиди здесь и не слезай, а то получишь от мамы по попе, понял? – Лёня ещё пуще разревелся, но, потом, видя, что мама занялась Робчиком, постепенно затих и заинтересованно следил, как мама малюсеньким кусочком тёмного мыла водила по спине и груди у брата и под её рукой появлялись красивые пузыри. Наконец, мама сполоснула Робчика чистой тёплой водой и завернула в льняное полотенце.
Скрипнула не смазанная дверь и на пороге показалась бабушка с подойником, в котором белело тёплое молоко. Лёня облизнулся и нетерпеливо заёрзал на скамейке. Потом не выдержал, сполз с неё и пошёл к бабушке, смотря на неё умоляющими глазами.
– Ах ты, мой миленький, молочка хочешь, – умилилась бабушка. – Сейчас, сейчас, внучек мой дорогой, вот только процежу, и налью тебе.
– Баба, я тозе молоцка хоцу, – подал свой голос Робчик, уже уложенный в постель.
– И тебе дам молочка, подожди немного, внучек. – Мать помогла Марии уложить детей, вдоволь напившихся молока, потом и сами сели ужинать. Мальвина достала чугунок с картошкой, поставила его на стол, налила в кружки молока и отрезала по краюхе хлеба.
– Мама, а у тебя… чего-нибудь покрепче… нет? – Неожиданно спросила дочь, не донеся до рта картофелину.
– В честь чего это? – Удивлённо спросила мать.
– А ты не помнишь? – Мать перебрала в уме костёльные праздники, свой день рождения и Марии, недоумённо пожала плечами, взглянув ей в лицо. Мария вздохнула, укоризненно покачала головой: – Мама, сегодня 17 июля… Мать непонимающе продолжала смотреть на дочь.
– Сегодня Робчику исполнилось три года, мама!
– Езус Мария! – всплеснула руками мать. – Вот голова дурная! Совсем забыла!.. Нет, доченька, ничего… такого… нет, увы! – Виновато улыбнулась она.
– Да я шучу, мама! Хотя, нет, давай, всё-таки, выпьем, чокнемся за здоровье Робчика! – Мария подняла кружку с молоком. Они чокнулись, выпили, Мария крякнула, сморщилась, понюхала хлеб.
– Да, крепка! – Засмеялась её выходке мать. – Прямо первачок!..
За окном краснели облака, подсвеченные ушедшим за горизонт солнцем, пронзительно свистели проносившиеся высоко в воздухе ласточки, ловившие комаров, громко стрекотали кузнечики, еле шевелились под тихим ветерком ветви деревьев. Громко залаял во дворе Тузик и, тут же, стих.
– Чего это он? Пойду, посмотрю. Она открыла дверь и выглянула во двор. Тузик, виляя хвостом, став на задние лапы, пытался лизнуть в лицо какого-то мужчину. В следующее мгновение она узнала