Возвращение. Майрон А Готлиб
пассажирских вагонов. К нему прицеплены четыре товарных. Без груза. Два спереди. Два в хвосте. Всего пятнадцать вагонов. Паровоз остановится на уровне того семафора,
– Стой. Не гони, – Сергей оборвал Дашу, – как ты знаешь про все про это? Уж не дуру ли запускаешь? Поезд в трех часах отсюдова, а ты знаешь про него больше, чем начальник поезда.
– Не все. Не знаю, на какой путь прибудет. Скорее всего, на второй. Первый будет занят. Я смотрела расписание. Но могу ошибиться. Или что-то изменится. С этим придется иметь дело в последний момент.
– Все это очень подозрительно.
– Давайте так. Вы мне не верите, пока не появится поезд. Если первые два вагона будут товарные, а третий – пассажирский, тогда поверите. Но план должен быть готов заранее в любом случае.
– Хорошо. Валяй. Увижу обещанное – поверю. Нет – пиздюлей навешаю. Рука у меня тяжелая.
Даша заглянула ему в глаза. Не делает ли она ошибку? Будет она под защитой или взгромоздит дополнительную угрозу?
– Будет тебе, – Татьяна попыталась разрядить обстановку. Что-то подсказывало: они нуждаются в Даше не меньше, чем она в них.
Второй раз в тот день Даше стало обидно. Второй раз зубы заскрежетали. Впервые поняла, что она одна. Нет отца, который испытывал жалость только к матери, никогда к ней, может быть несколько раз к Роме, когда тот был маленьким. Но он всегда давал безопасность. С ним было надежно и спокойно. Это знала она и, что важнее, знали все вокруг. Теперь об этом никто не знает.
Она посмотрела в сторону семафоров. Повернула голову в противоположную сторону. Там тоже были семафоры. Люди, много людей заполнили платформы. Чем-то они отличались от тех, что шли рядом с ней по дорогам. Она нигде не видела старых попутчиков. Все они разбрелись в разных направлениях, а кому повезло, еще и по разным железнодорожным путям. Знала еще, что большинство людей вокруг тоже отшагали километры пыльных дорог, а некоторые и рытвин. Там они двигались гурьбой, готовые помочь друг другу, поделиться глотком воды или окаменелым сухарем. В них было доверие просить и предлагать помощь. Может, от того, что двигались в одном направлении. Теперь на узловой станции Харькова они разбредаются в разные стороны. От сурового севера до хлебного юга через заволжские просторы. А может, от того, что никуда не разошлись и никуда не двигаются, а безнадежно застряли в центре иллюзорной звезды железных дорог.
– Неужто ты все сказала? – мягко добавила Татьяна, пытаясь вырулить разговор в начальную колею.
– Да, это все, – после короткой паузы безразлично произнесла Даша.
Наличие попутчиков больше не казалось столь необходимо. С какой-то неприятной легкостью вся группа взрослых и детей начала растворяться в тумане прошлого. И как ни удивительно, это не беспокоило, а даже – трудно поверить – радовало. Не нужна ей помощь и защита. Она сама может защитить других и помочь … если, конечно, те будут достаточно великодушны принять ее помощь. А нет – их это выбор.
Даша поднялась и, не прощаясь, неторопливо направилась в сторону комнаты дежурного по вокзалу. До отхода поезда ей надо закончить еще одно дело. Очень важное.