Данаида. Юлия Скуркис
проникал свет. Анна подобралась ближе и, приникнув к ячейкам решетки, увидела толстую повариху. Стоя на коленях, та склонилась над маленьким столиком и что-то переминала вилкой в большой серебряной салатнице, той самой, которую ежедневно ставили в центре обеденного стола. Халат у Марты-Берты был распахнут, и Анна с удивлением уставилась на огромные обвислые груди. Щеки толстухи подрагивали, от чего лицо с тускло поблескивавшими глазками выглядело пугающим.
Вдруг повариха выпрямилась, вынула из кармана прозрачный пакет, в котором шуршало что-то живое, быстрыми движениями смяла его и высыпала содержимое в салатницу. И тут Анна поняла, что это бабочки – души детей из ее любимой сказки – существа неприкосновенные, беззащитные и прекрасные. Маленькие, большие, разной формы и окраски – они все еще трепыхались, но повариха схватила вилку и принялась безжалостно давить насекомых. Анна едва успела зажать рот, чтобы не закричать от ужаса и отвращения.
Покончив с убийством бабочек, толстуха подняла с пола незнакомый Анне предмет, похожий на кофемолку, и приложила устройство к складке на огромном белом животе. На миг ее лицо перекосила гримаса боли, и тут Анна увидела, как прозрачный сосуд наполняется мутноватой жидкостью. Уже в те годы бытовые липосакторы считались раритетом, но для пятилетней девочки неожиданное появление странной жидкости показалась колдовством, и на какое-то время она почти забыла о бабочках. Завершив процедуру, повариха вынула из устройства наполненный до половины стакан и вылила жидкость в салатницу с мертвыми насекомыми. Снова перемешав кошмарное блюдо, она зачерпнула вилкой солидную порцию – Анна отчетливо увидела вздрагивающие крылышки – и отправила в рот. Челюсти толстухи заработали, глаза закатились, а свободная рука судорожно схватилась за место, спрятанное между свисающим животом и огромными бедрами. Прожевав, повариха издала низкий, протяжный стон.
Анна выскользнула из-под стеллажа и бросилась прочь, зная, что никому не сможет об этом рассказать: играть в кладовке было строго-настрого запрещено. Кто знает, сколько времени хранила бы она эту страшную тайну, если бы не праздник. Это был бэбидэй, и в этом году он проводился в поместье Кидов. Приехали все соседи и знакомые вместе с детьми. В парке установили карусели, пригласили клоунов, а вечером устроили фейерверки. Ночь детям разрешили провести без сна в специально организованной общей спальне. Для Анны этот праздник был первым: дети до пяти лет не участвовали в грандиозном действе, как и те, что отметили десятилетие. Младшим еще рано было озорничать ночью, старших уже не интересовали клоуны и карусели, они развлекались по-своему. Когда очередь рассказывать страшную историю дошла до Анны, в ее арсенале оказалась только одна – о толстой поварихе, которая пожирает детские души. «…И с тех пор я не ем то, что готовят у нас дома, – закончила она свой рассказ. – Еду мне привозят из ресторана „Вверх тормашками“».
Слушатели