Мягкая машина. Уильям Берроуз
травки. Я вышиб из него дух стальным сортиром и придушил, точно гнилую дыню. Потом мне необходимо было отметиться. Я был уже фонтаном крови из его рта, носа и слабеющей плоти, чтобы прикончить. Через весь сортир влез в одежду, дрожа в серых фланелевых костюмах, наброшенных на вокзальную аптеку. Итак, я – общественный агент и желоб, бледно-розовый от уличной рекламы. Я подмигнул пассажирам.
– Разговоры хватаю зубами за версту. – Я предостерегающе шмыгнул носом. – Это косяк, мне ни за что не наверстать.
Гомики, имеющие порядок, точно три обезьяны.
– Рыщет в кинотеатрах и турецких нашенских, – благодушно произнес я и вышел считаться наркотиками. Школьники гоняются друг за другом с первым в тот день, в турецких банях, в парилке застал врасплох тебя, треклятый педик. Намыленным полотенцем кастетом врезал ему по легким, и глаза брызнули: Хлоп! И направился в габардиновые пальто, пять минут на этого созревшего фрукта.
– Министерство финансов, – сказал я. – Хочу проверить наличие наркотиков и рецептов… Как много употребляете, юноша? – Качаю головой и запихиваю себе в портфель все джанковые пузырьки и рецепты. – Противно смотреть, как молодой человек рвет собственный рецепт на жизнь… Возможно, я смогу что-то для вас сделать. Разумеется, если вы пообещаете мне пройти курс лечения и держаться.
– Обещаю все что угодно. У меня жена и дети.
– Просто не подведите меня, только и всего.
Я вышел и прямиком попал на открытую веранду автовокзального китайского ресторанчика. Это тихое заведение с очень скверной кухней, но наркоту и сортир сгодится.
Потом зарегистрировался в старой гостинице «Полумесяц» – в вестибюль можно попасть через подземку – и ошибся номером, народ нюхает эфир, а я вошел с зажженной сигаретой, и у всех полопались легкие – человек шесть парней и телок. Короче, в глазах у меня рябит от сисек, тощих ребер и гортанных хрящей… дело житейское… Надо воспользоваться моментом. Вырулить дозу. Я засветил ему кусок габардина. созревший фрукт. по лицу его струилась моча.
– Хочу проверить наличие наркотов. Своих беру из его крови.
– Много употребляете, юноша?
– За версту чую этих ебущих все джанковые пузырьки и рецепты.
Как бы там не было треклятой травки… Смотрел, как молодой человек рвет, собственно, и придушил его, точно гниль, что-то для вас сделать в фонтаны. крови нет пройти курс лечения и держаться, чтобы прикончить. серые фланелевые костюмы всех общественных агентов из уличного автобуса. рыщет в кинотеатре и благодушно ошибся номером, считаться с зажженными легкими. глаза брызнули на ночного дежуранта и засветили кусок пальто.
– Пять минут на министерство финансов, – сказал я. Качаю головой и запихиваю себе в портфель воздух, как стервятник. Противно вышибать из него дух стальным сортирным рецептом на жизнь. Возможно, я смогу дыню. Потом мне необходимо проверить вас. Пообещайте мне пройти из его рта, носа, слабеющей плоти.
– Обещаю все, что угодно. Хожу, дрожа