«Великая Германия». Формирование немецкой национальной идеи накануне Первой мировой войны. Константин Цимбаев
начальной стадии его жизненного пути, доведенное до «вступления Ревентлова в политическую жизнь»[54]. Основное внимание уделяется духовному развитию Ревентлова, его ранним религиозно-философским взглядам и становлению, как считает Боог, его «культурно-пессимистического антиинтеллектуализма»[55]. Вопросы, собственно представляющие интерес для настоящего исследования, остались за хронологическими и тематическими рамками книги Боога.
Определенное значение для понимания идейно-культурной позиции Э. Ревентлова, а также общей духовной атмосферы тех кругов, где рождались новые веяния и идеи, имеют материалы, посвященные его сестре Франциске, чье имя неразрывно связано с существованием и устремлениями Швабинга – знаменитого мюнхенского центра интеллектуальной оппозиции культурно-политическим порядкам кайзеровской Германии. Дух Швабинга, пусть косвенно, но влиявший на Ревентлова, активно критиковавшего общество и эпоху, в которую он жил, в последнее время плодотворно исследовался Р. Фабером и Б. Кубичек[56]. В их работах содержатся отдельные биографические детали, полезные для изучения жизненного пути Ревентлова.
Деятельность Пауля Рорбаха почти не привлекла внимания исследователей. Можно назвать лишь три работы, посвященные ему. Брошюра «Памяти Пауля Рорбаха»[57], изданная вскоре после его смерти, являет собой большее, нежели просто некролог. Напечатанная Немецко-украинским гердеровским обществом на волне первых послевоенных попыток переосмысления истории, она содержит ряд статей, объединенных темой германско-украинских отношений. Русофобские, украинофильские и антиверсальские взгляды авторов, среди которых выделяется Фр. Рорбах, племянник П. Рорбаха, в сочетании с отрицанием итогов Второй мировой войны продолжают многолетнюю традицию самого Рорбаха. Показательно при этом, что П. Рорбах неизменно вызывает у пишущих восхищение верностью своей балтийской родине, христианско-просветительской деятельностью, свободомыслием и свободолюбием. Рорбах изображается как «типично немецкий исследователь и мыслитель» с твердыми демократическими убеждениями, несравненными знаниями и кругозором, его главная заслуга – помощь в борьбе за украинскую идею и украинскую государственность. Тенденциозное изображение «отца украинцев», достойного стоять в ряду с Гердером и Гумбольдтом, исторически неплодотворно.
Две фундаментальные научные работы о Рорбахе вышли в 1972 г. и принадлежат В. Могку и Х. Биберу[58]. Суть книги В. Могка передает ее подзаголовок «Этический империализм вильгельмовской эпохи. Исследование по истории культурного протестантизма». Могк рассматривает и прибалтийские корни Рорбаха, и его географическо-колониальную и публицистическую деятельность, но основное внимание уделяет его религиозным взглядам, созданной им специфической концепции социально-либерального протестантизма. Добротное исследование Могка, к сожалению, немного дает
Ibid. S. 82.
Ibid. S. 163.
Dem Andenken Paul Rohrbachs. Ein Beitrag zur osteuropäischen Problematik / Hg. von Deutsch-Ukrainischer Herder-Gesellschaft. München, 1959.