Дар прощения. Ксения Пашкова
слезу и пробить на нее меня, но фальшивый страдальческий голос его выдает.
– Придется сделать что? – спрашиваю я, все сильнее зажимаясь в угол.
Как я могла забыть, что в этой игре есть еще одна роль. И она куда более мерзкая, чем убивать людей.
У мужчины, надвигающегося на меня, густая рыжая борода и карие глаза. Он вполне бы мог сойти за обычного человека, если бы не тот факт, что он собирается меня изнасиловать.
– Мой брат. Она ему угрожала, – он повторяет одну фразу, как заведенный, а его руки тем временем уже тянутся ко мне.
Я прижимаюсь к стене.
– Здесь негде прятаться. Мой брат. Она ему угрожала, – его руки уже скользят по моей спине.
Почему он выбрал меня?!
Он прижимает меня к стене, навалившись всем телом. Чувствую его холодную руку. Из-за пота она напоминает мокрого слизняка, скользящего внизу живота. Он возится с застежкой моих шорт, а я даже не могу пошевелиться.
Хоть раз в жизни, но я задумывалась, что буду делать, если встречу насильника. Первой мыслью всегда было: нужно будет убегать. Но что делать, если бежать некуда?
Боль в коленях еще не отступила, и неизвестно почему, но она придает мне сил. Я ударяю его разбитым коленом, целясь в пах. Он отшатывается от меня на пару шагов. Этого хватает, чтобы попробовать его толкнуть, но у меня ничего не выходит. Он скручивает мне руки и силой усаживает на колени перед собой. Я начинаю плакать, а он принимается расстегивать джинсы.
– Мой брат. Она ему угрожала, – причитает он без остановки, не спуская при этом с меня своих умалишенных глаз.
– Моей маме и сестре тоже. Я понимаю тебя, но, пожалуйста… Я прошу тебя, не надо, – мне еще не доводилось говорить таким умоляющим тоном и быть настолько жалкой.
Он опускается на колени и смотрит на меня карими безумными глазами. Мне хочется верить, что он просто не в себе. Но для меня он выглядит, как типичный насильник, если бы для них существовал стандарт.
Я хотела снова попросить его о пощаде, но, даже валяясь на полу в ожидании, когда меня изнасилуют, мне все же удалось сохранить каплю гордости. Чего не скажешь о здравом рассудке…
Я набрасываюсь на него, и мы падаем в тот угол, где лежит инвентарь. Он переворачивает меня на спину и ложится сверху. Теперь ящик лежит прямо у моей головы. Он не тяжелый, но в панике все равно хватаю его и с размаха ударяю мужчину по голове. От удара ящик раскрывается, и нож выпадает на пол. Не задумываясь, хватаю его, крепко зажимая в руке.
Честно, я и не думала использовать оружие, но, когда «рыжая борода» снова начинает возиться с моей одеждой, мне становится нестерпимо мерзко. Хочется это прекратить.
То ли рефлекторно, то ли вполне осознанно, я заношу нож в его грудь. Слышится звук протыкаемой плоти, но все равно продолжаю все глубже всаживать в нее лезвие: вдавливаю до тех пор, пока изо рта мужчины не начинает вытекать кровь, а глаза не застывают на одном месте.
Когда