Социальная физика. Как Большие данные помогают следить за нами и отбирают у нас частную жизнь. Алекс Пентленд
мы увидели расцвет западной культуры, достигнутый во многом благодаря парадигмам, унаследованным от таких философов эпохи Просвещения, как Адам Смит и Джон Локк. Предложенные ими интеллектуальные системы дали ответы на эти критические вопросы. На их основе мы сформировали наше плюралистическое общество, в котором и распределение товаров, и политика государства определяются в результате конкуренции и торгов. Наше открытое гражданское общество обошло более авторитарные, централизованные общества, и теперь свободная торговля и политические выборы практикуются практически в каждой стране мира.
Однако за последние несколько лет наша жизнь трансформировалась под влиянием сетей, состоящих из людей и компьютеров, и появилось намного больше возможностей для взаимодействия и ускорения изменений. Мы все более активно используем интернет для установления новых связей, и создается впечатление, будто ускоряется сам ход событий. Мы тонем в потоках информации – настолько, что уже не знаем, на какие предметы обращать внимание, а какие – игнорировать.
Иногда кажется, будто наш мир, где посты в таких социальных сетях, как Twitter, могут вызвать биржевой крах или свергнуть правительство, вот-вот вырвется из-под контроля. Ведь несмотря на то, что использование цифровых медиа в корне изменило характер нашей экономики, бизнеса, государственного управления и политики, мы все еще не пришли к полному пониманию глубинной сущности этих новых систем, связавших человека и машину. Внезапно наше общество превратилось в объединение людей и технологий, сила и слабость которого отличаются от всего, что нам когда-либо доводилось испытывать.
К сожалению, мы действительно не знаем, что с этим делать. Наши методы постижения мира и управления им были выкованы в более размеренные, скрепленные меньшим количеством связей времена. Наше нынешнее понятие общества родилось в конце XVIII века, в эпоху Просвещения, и кристаллизовалось в его существующую форму в первой половине двадцатого столетия. Тогда все двигалось медленнее, и в реальности лишь небольшая группа торговцев, политиков и богатых семей обеспечивала движение вперед. И потому, рассуждая об управлении обществом, мы говорим о «рынках» и «политических классах»: эти абстрактные понятия предполагают, что события развиваются достаточно медленно, чтобы все располагали примерно одинаковой информацией и временем, необходимым для продумывания своих действий.
В сегодняшнем мире, движущемся на космических скоростях и испещренном связями, эти предположения натянуты до грани разрыва. Сегодня виртуальные массы могут формироваться за считаные минуты, зачастую они состоят из миллионов людей со всего света – и каждый день это может быть новый многомиллионный набор людей, оставляющих комментарии и вносящих свой вклад. Мы оставили позади эру финансовых операций в реально существующих биржевых залах и политических собраний в прокуренных кулуарах, где малочисленные группы людей торгуются, пока не заключат взаимовыгодные сделки.
Чтобы понять