В переводе с марсианского. Приемы метакоммуникации в психологическом консультировании и психотерапии. Римма Павловна Ефимкина
В переводе с марсианского. Приемы метакоммуникации в психологическом консультировании и психотерапии
«Меня клещом укусило»
Эта фраза, взятая в качестве примера, неизбежно вызывает смех у студентов-психологов на занятиях по психологическому консультированию. Эффект комизма возникает потому, что так не говорят. Между тем это реальная фраза реального человека, который видит мир именно так – диссоциированно, ощущая себя жертвой обстоятельств.
Использование клиентом в речи безличных предложений, в которых нет подлежащего (субъекта действия), означает, что ответственность как бы не принадлежит никому. В модели мира клиента появляется некая сила, влияющая на его жизнь. Подобная диссоциация от собственных чувств несет защитную функцию, поскольку позволяет не переживать травмирующие эмоции, а относиться к ним отстраненно, как бы со стороны.
В нашей культуре, как это ни парадоксально, диссоциированные фразы, в отличие от «Я-высказываний», являются социально одобряемыми, а потому более предпочтительными. Сравните две фразы: «У меня появилось желание» и «Я хочу» – вторая расценивается как проявление нескромности. Однако именно Я-высказывания позволяют человеку ощутить себя субъектом действия, а не объектом, и именно они свидетельствуют о зрелости личности.
Во время терапевтической беседы роль психотерапевта заключается в возвращении клиенту ответственности. Его задача – помочь клиенту осознать чувства и принять их как свои, пережить их. Это подразумевает переход клиента от диссоциированной позиции к позиции вовлеченности.
Близки по смыслу к безличным предложениям и такие фразы, в которых подлежащим является неодушевленное существительное:
К.: У меня появились приступы какого-то страха.
Т.: Скажи об этом так, чтобы было подлежащее «я».
К.: Я испытываю приступы какого-то страха.
Далее психоконсультант может работать с номинализацией «страх» – попросить клиента превратить это имя существительное в глагол «бояться»: «Я чего-то боюсь». Далее идет работа со следующей грамматической структурой – неконкретным местоимением «чего-то»: «Чего именно ты боишься?» И т. д.
Пример: Меня злит смех жены
Эту фразу клиент строит таким образом, словно он является жертвой злого рока. Позиция консультанта – исходить из тезиса, что клиент сам сотворил собственное неблагополучие. Поэтому роль терапевта – помочь клиенту выявить его собственный вклад в проблему, а также поменять внешний локус контроля на внутренний:
К.: Меня злит смех жены.
Т.: Кто является действующим лицом в этой фразе?
К.: Я.
Т.: А на самом деле? Можешь определить здесь подлежащее?
К.: Подлежащее – это имя существительное, отвечающее на вопрос кто? или что? – то есть субъект, производящий действие. Тогда что же получается, подлежащее – смех, что ли? Смех что делает? Злит.
Т.: А тогда кем являешься в этой фразе ты сам?
К.: Слово меня является дополнением.
Т.: Переделай фразу так, чтобы ты и жена были обозначены подлежащими, то есть субъектами, производящими действие.
К.: Я злюсь, когда жена смеется.
Т.: Есть ли разница