Частное право. Преодолевая испытания. К 60-летию Б. М. Гонгало. Коллектив авторов
быть весьма затруднительно.
Для сторон сделки уступки (цедента и цессионария) данная норма закрывает возможность оспорить сделку. Даже применение норм ст. 390 ГК об ответственности цедента ставится под вопрос, поскольку до эффективного оспаривания уступки должник лишен возможности как-то возражать цессионарию и причин для предъявления претензий к цеденту не будет.
Представляется, что конструкция в данном случае должна быть иной: должник в любом случае вправе не принимать во внимание факт уступки до дачи своего согласия, а цессионарий вправе оспорить сделку уступки, если докажет, что не знал и не мог знать о наличии договорных ограничений.
Уступка прав на неденежное исполнение в практике достаточно редкое явление по сравнению с уступкой прав по денежным обязательствам, поэтому вряд ли в первое время применение этой нормы вызовет серьезные проблемы, но тем не менее хотелось бы их предотвратить.
Как представляется, для должника в этой ситуации в качестве мер защиты могут быть использованы: взыскание убытков и договорных неустоек за нарушение условий договора о запрете (об ограничении уступки); расторжение договора с цедентом в связи с существенным нарушением его условий.
Ограничение действия договорных запретов отразилось и в положении абз. 3 п. 2 ст. 382 ГК: предусмотренный договором запрет перехода прав кредитора к другому лицу не препятствует продаже таких прав в порядке, установленном законодательством об исполнительном производстве и законодательством о несостоятельности (банкротстве). До введения данного правила в ГК судебная практика так же относилась к этой ситуации, но подтверждала свои решения ссылками на специфику ситуаций, когда отчуждение производится не стороной в договоре, которая договором ограничена в возможности распорядиться своим правом, а публично уполномоченным лицом, которое действует в интересах третьих лиц и (или) публичных интересах.
3. Наибольший интерес вызывает правило, закрепленное в п. 3 ст. 388 ГК: соглашение между должником и кредитором об ограничении или о запрете уступки требования по денежному обязательству не лишает силы такую уступку и не может служить основанием для расторжения договора, из которого возникло это требование, но кредитор не освобождается от ответственности перед должником за данное нарушение соглашения.
Право требования по денежному обязательству существует достаточно автономно, поэтому его выделение из состава сложного взаимообязывающего договора не вызывает существенных затруднений, не влияет на существо других отношений в рамках сложного обязательства.
В новой редакции ГК восприняты положения Принципов УНИДРУА и Принципов европейского договорного права, обеспечивающие возможность более упрощенного порядка передачи таких прав и устранения ограничений для их передачи. Это касается, в частности, возможности уступки требования в части, уступки, совершенной в обход договорного ограничения.
Закрепленный в