Олимпийские игры. Очень личное. Елена Вайцеховская
этими напутствиями, я направилась в главную комментаторскую будку стадиона.
Но как только на стартовой позиции появились четыре российские гонщицы, у меня, что называется, «сорвало крышу».
Первую половину дистанции, пока на лыжне были Елена Вяльбе и Лариса Лазутина, я еще как-то держалась, позволяя себе, как бы невзначай, нейтральным тоном добавлять к официальному тексту превосходные эпитеты по отношению к каждой из российских спортсменок и всей российской команде в целом. Но когда на стадионе показалась Нина Гаврылюк, которая мчалась к финишу третьего этапа вплотную за норвежкой Элин Нильссен, тормоза отказали напрочь.
– Рви ее, Нина, – истошно орала я в микрофон. – Вперед, Россия! Лю-ю-ю-ба, давай, миленькая! Девчонки, вы – лучшие!!!
Возможно, это была самая красивая победа Игр. Правда, тут же, прямо в финишном створе, куда я влетела из комментаторского скворечника, как на крыльях, на меня набросилась Лена Вяльбе:
– Что ж вы такое делаете-то, а? Стою, к старту готовлюсь, а тут вдруг на весь стадион: «Девочки, за вами – Россия!» Я эти слова как услышала, аж слезы на глаза навернулись. Самые противоречивые чувства раздирать начали. Перчатками лицо вытираю, а сама думаю: только б старт не пропустить. А уж там я вам устрою…
На выходе со стадиона я столкнулась с живописной группой: со стороны ВИП-трибуны рядом с королем Харальдом, его супругой и королевской свитой шел вице-президент МОК Виталий Смирнов. Увидев меня, он сделал страшные глаза и почти не разжимая губ процедил: «Ну ты, мать, дала… Сумасшедшая! Ей-богу, сумасшедшая…»
Для Егоровой та золотая эстафетная медаль стала в Лиллехаммере третьей…
Глава 3. Прости меня, Игорь…
Жена выдающегося американского конькобежца Дэна Дженсена, Робин, плакала на трибуне для почетных гостей, и слезы размывали нарисованные на ее щеках американские флаги. А внизу, на скользком льду Олимпийского овала точно так же плакал ее муж, ставший чемпионом Игр с мировым рекордом на дистанции 1000 метров.
За два дня до того Робин тоже не могла сдержать слез: когда Дженсен споткнулся на первой дистанции Игр – 500 метров, это можно было объяснить выражением, существующим в любом языке – «первый блин комом».
После той, сумасшедшей в своем драматизме, гонки тренер Дженсена, Питер Мюллер, сказал:
– Конечно же, он приехал в Норвегию выигрывать. Для этого ему совершенно не нужно было выкладываться полностью. Хотя бы на девяносто процентов. Но готов он был на сто десять и прекрасно знал об этом.
– Что вы говорили Дэну перед стартом?
– Чтобы он забыл обо всех предыдущих победах и поражениях. Что должен бежать так, как тысячу раз бегал на тренировках – спокойно и, может быть, чуточку осторожнее, чем привык. Но мне показалось, что я говорю впустую. У Дженсена был такой отсутствующий взгляд, что я буквально прочитал все его мысли. Он ждал неудачи…
Олимпиада никогда не отдает долгов. Их приходится вырывать у нее с мясом и кровью.