Королева говорит. Ингрид Сьюард
ее утрате. По словам Майкла Паркера, рассказавшего Филиппу трагическую новость, принц “опустил плечи, будто на них навалилась целая гора”. Он повел жену в сад, и они долго ходили по тропинкам обнявшись, а Филипп нашептывал Елизавете на ухо слова утешения.
Немедленно начались сборы к отъезду. Молодая теперь уже королева, роняя слезы, писала бесконечные письма и телеграммы, отвечая на соболезнования, а Филипп не отходил от нее ни на шаг. “Бедняга, мне было искренне жаль его, – вспоминал Паркер много позже, в 1999 году. – Обладая такой деятельной натурой, он тоже стремился заняться чем-то, но отныне и навсегда его роль была определена: находиться при королеве и служить ей этим чертовым оплотом”.
А в Лондоне тем временем трагическая новость достигла премьер-министра Уинстона Черчилля. Эдвард Форд, один из личных секретарей покойного короля, позвонил ему и сказал:
“У меня для вас плохие новости, премьер. Наш король скончался вчера ночью. Подробностей я не знаю”.
Личный секретарь Черчилля Джок Колвил вспоминал, что, когда он вошел в спальню Черчилля, тот сидел, глядя в пространство, плача и не вытирая слез. “Я даже не подозревал, как много король значил для меня”, – пробормотал премьер. Колвил пытался подбодрить Черчилля, говоря, что он легко найдет общий язык с молодой королевой, но тот лишь качал головой, повторяя, что совсем не знает ее и что она сама еще дитя.
В этом премьер-министр ошибался. Через два дня после смерти отца, 8 февраля, молодая королева, спешно вернувшаяся на родину, присутствовала в Сент-Джеймсском дворце на заседании Тайного совета[23], представителей стран Содружества и членов Лондонской администрации, чтобы пройти церемонию восшествия на престол.
Лорд Чандос, министр колоний, позже вспоминал: “И вот дверь отворилась, и в зал вошла наша юная королева в черном платье. Внезапно члены Тайного совета показались мне невозможно дряхлыми, серыми и скрюченными. Королева произнесла одну из самых трогательных речей, которые мне приходилось слышать, и я, как многие другие, с трудом сдержал слезы”.
Двадцатипятилетняя Елизавета, тонкая, легкая фигура в траурном платье, вошла в зал одна и с полным самообладанием прошла все этапы церемонии. Свои речи она произносила ясным, твердым голосом, не позволяя эмоциям взять над собой верх.
Елизавета сказала: “Внезапная смерть моего горячо любимого отца заставила меня принять на себя монаршие обязанности и полномочия. Я обещаю следовать блестящему примеру его служения своей родине и народу, и в этом, я надеюсь, мне помогут верность и любовь тех, чьей королевой я буду называться, и советы избранного ими парламента. Я прошу Господа дать мне мудрость и силы с честью выполнить нелегкую задачу, которую жизнь возложила на мои плечи в столь молодом возрасте. Мне тяжело говорить, поэтому сегодня я скажу лишь, что всегда буду следовать заветам отца и отдам все свои силы на улучшение благосостояния моих народов, живущих во всех уголках нашей планеты”.
Принц
Ее Величества Почтеннейший Тайный совет (англ.