К западу от заката. Стюарт О’Нэн
rel="nofollow" href="#n31" type="note">[31] «Садов Аллаха». Было время, когда она сурьмила глаза и снималась с самим Валентино[32], а теперь, всеми забытая, жила квартиранткой в собственном доме. В соответствии с названием отель и правда напоминал оазис: финиковые пальмы, тонкие эвкалиптовые деревья, пышные бугенвиллии не только скрывали его от посторонних взглядов, но и служили раем для колибри и бабочек. Вокруг бассейна теснились домики в миссионерском стиле – белые бунгало с терракотовой черепицей.
Скотт вспомнил тот далекий вечер перед отъездом и стройную обнаженную Таллулу Бэнкхед[33] на самом краю вышки, застывшую, словно литая фигурка на капоте машины. Допив мартини, Таллула царственно отдала бокал и эффектно прыгнула вниз – совсем как Зельда. Скотт аплодировал вместе со всеми, но сердце его сжималось при мысли о жене… Сейчас он уже и не помнил, были ли на той вечеринке Бенчли и Дотти. Возможно, и были. Те годы казались призрачными, все виделось как в тумане. Да и вообще, все ли его воспоминания реальны?..
Бенчли в пиджаке и галстуке болтался у бассейна с Хамфри Богартом[34]. Тот пришел на вечеринку с какой-то белокурой женщиной, одетой во все белое, но, как выяснилось, это была не жена, а незнакомая Скотту актриса Мэйо Мето[35]. В плавках Богарт походил на мускулистую куклу с непропорционально большой головой. Он тут же подлетел к Скотту и с жутковатой ухмылкой энергично пожал его руку:
– Да это же сам Скотт Фицджеральд! Помните меня?
– Как же не помнить! Вы снимались в «Окаменелом лесу», – сказал Скотт, уловив тонкий запах можжевеловой настойки, исходивший от Богарта, хотя еще не наступило время обеда.
На столике между шезлонгами стояли два высоких бокала виски с содовой, ведерко со льдом и хрустальная пепельница, полная окурков.
– Нет, я говорю о нашей стычке в гардеробе «Коконат-Гроув»[36], – пояснил Богарт.
– Что, простите? – не понял Скотт.
Он отлично помнил это заведение: потолок, усыпанный искусственными звездами, пальмы и музыкантов Гаса Арнхейма на сцене. Когда-то давно они с Зельдой останавливались в «Амбассадоре» и танцевали в «Коконат-Гроув» каждую ночь. Это было еще во времена сухого закона. Через пару недель их попросили съехать, и Зельда придумала сдвинуть всю мебель в центр номера и положить сверху неоплаченный счет[37].
– Вот, – Богарт повернул голову и показал на белый шрам в уголке рта размером с рисовое зернышко, – это же вы мне оставили.
– Рассказывают, что ты тогда решил, будто кто-то шарил у тебя по карманам, – присоединился Бенчли.
– Сожалею. Полагаю, я в тот момент был не в себе.
– Все в порядке. Я и сам был хорош. И даже дал сдачи. Та история сыграла мне на руку. Ведь только благодаря ей обо мне заговорили.
– Ты и сейчас знаменит только ею! – брякнула его спутница, по-видимому, уже порядком пьяная. – Клянусь, он при каждом знакомстве сообщает, что ему рассек губу сам
Рудольф Валентино (1895–1926) – популярный актер немого кино итальянского происхождения, наибольшую известность принесла главная роль в фильме «Шейх» (1921 г.), реж. Дж. Мелфорд.
Таллула Бэнкхед (1902–1968) – известная американская актриса.
Хамфри Богарт (1899–1957) – актер, признанный лучшим в истории американского кино Американским институтом киноискусства. В 1937 г. еще состоял в браке с актрисой Мэри Филипс (1901–1975).
Мэйо Мето (1904–1951) – американская актриса, третья жена Хамфри Богарта в 1938–1945 гг. Получила от него прозвище Забияка (Sluggy) за крутой нрав.
«Коконат-Гроув» («Кокосовая роща») – модный ночной клуб при отеле «Амбассадор» в Лос-Анджелесе, излюбленное место знаменитостей.
Подобный случай описывается в романе Фицджеральда «Ночь нежна».