Суворовский алый погон. Николай Шахмагонов
я уже слышала, – сказала Лариса. – Но ведь отец у тебя – писатель.
– Сейчас писатель. А во время войны где только не служил. Воевал под Москвой, был ранен, после ранения учёба, после которой даже в Тегеране ему довелось побывать. Участвовал в подготовке встречи руководителей…
– Трёх великих держав, – продолжила Лариса. – слышала о такой встрече.
– А вот отец всегда поправляет. Он говорит, что правильнее произносить – руководителей Державы и двух стран.
– Почему?
– Потому что в мире только одна Держава. Это Россия. А остальные – государства или страны, – стал пояснять Николай и уже хотел перевести разговор на другую тему, поскольку не слишком хорошо помнил, почему именно так говорил отец.
Но Лариса всё же поинтересовалась, отчего же это державой можно называть только Россию?
– Ну потому что потому… Нет, я всё-таки ещё раз уточню у отца и тогда расскажу, если тебе интересно.
– Да вовсе нет. Это я так спросила. А что он у тебя окончил, чтоб писателем стать?
– После войны окончил Литературный институт и Высшую дипломатическую школу. Но по специальности дипломатической почти и не работал, разве что в газетах. Засел за романы о сельской жизни, – пояснил Николай, но это пояснение не слишком вразумило Ларису, которой очень хотелось узнать, с чего бы вдруг этот симпатичный и добрый по натуре мальчишка, совсем не агрессивный, а очень домашний с виду, вдруг решил стать военным.
– Не вижу связи с твоим желанием поступать в Суворовское училище, – сказала она. – Или ты хочешь стать, к примеру, военным дипломатом?
– Нет. Только командиром. Ну а почему решил поступать в Суворовское? Объясню. Как-то на улице перед окнами нашего дома готовились суворовцы к параду. Каждый день часа по полтора, и так дней двадцать подряд. Красиво маршировали! Я поначалу наблюдал за тренировками из окна, потом выходить стал, заговорил с суворовцами, ну и решил.
– Это на какой же улице? Сходить, посмотреть, что ли, – с нарочитой лукавинкой сказала Лариса.
– Далеко идти надо. Улица та находится в Калинине. Я ж ведь у мамы жил до сих пор. А к отцу только на лето приезжал, – уточнил он. – Не знаю, как тебе объяснить. Тянет меня служба военная. Хочу командовать. Хочу, как те герои, о которых раньше писал отец. Это теперь он за сельскую тему взялся. До сих пор очень дружен с некоторыми генералами, даже с маршалом Чуйковым. Вот это люди!
– Ты их видел?
– Многих. Хочу быть таким, как они.
Трудно сказать, удовлетворил ли ответ Ларису, но что ещё мог сказать ей мальчишка, который об армии знал пока только понаслышке? Многих, очень многих тянула в армейский строй сила, поначалу неведомая и лишь позднее осознаваемая.
Игрушки у Николая были сплошь военные, а среди солдатиков, в которых он любил играть, даже фигурки суворовцев. Но то всё игрушки. Может, просто хотелось выделиться из сверстников, среди которых он ничем особенным не выделялся?
Николай сознательно покидал школу и уходил в суровый мальчишеский, во многом уже мужской коллектив, когда в школе как