Десять лет походов спустя. Размышления над походным фотоальбомом. Андрей Затонский
стыдно разглядывать их снизу вверх, я чуть-чуть опираюсь на рюкзак и получаю первое смещение вверх – не вниз. Болото норовит стянуть ботинки. По цепочке на сухое место уходит камера, потом выволакивают мешки, и к этому моменту я уже твердо стою на четвереньках. Как извлекают Свету – не вижу, карабкаюсь туда, где – по колено – стоит Большой и встаю на ноги. Держит. Света уже рядом. К черту, к черту эти приветливые, гладкие, ровные, удобные моховые болота! В кусты, в гущу рьяно хлестких веток! Кусты не растут на гидропонике, им нужна земля, твердая земля, очень мокрая и грязная надежная земля. Уф. Наконец-то и мы у врат Мадрида13. Теперь в ручей – смыть гадость с ног.
Место, честно говоря, так себе. Да, ровно и почти не хлюпает. Вода рядом в ручье. Слегка тянет ветерок, но крылатые сволочи его без труда преодолевают. Все вымокли и начинают дрогнуть от безделья.
Палатку нашу никто, кроме владельца, ставить не умеет. Даю ему в подмогу Андрея, сам с Большим отправляюсь по дрова. Дров мало, кое-как сгребаем две небольшие охапки и спешно тащим к выбранному для костра месту. Ну, теперь оскандалиться никак нельзя. С величайшей тщательностью отбираю ещё хоть сколько-нибудь сухие веточки, укладываю поверх отодранной где-то Алексеем бересты, готовлю запас покрупнее… Чирк! Пошло. Поехало! Полетело!.. Неугомонный коллега уже смотался к воде и приволок котлы. Так, прикроем костерок от дождя котлами, и быстрей бы они закипели.
Тем временем идет сражение с палаткой. Андрей с недоуменным видом сочленяет какие-то железки, рядом нетерпеливо отмахивается от кровососов Маленькая. Капюшон надвинут на лицо, руки упрятаны в рукава, но для опытных и, главное, многочисленных кровопийц это не препятствие. Сборщики производят совершенно темные для нас действия: какие-то длинные оранжевые плети запихивают вовнутрь, на глазах оформляется полусферический купол, потом одним движением набрасывается тент, оттянут вход и всё готово. Вот это палатка14! Двойная, жесткая, на морду ложиться не будет, против ветра устоит, тепло удержит. Материал светлый, свечки до глубокой ночи не понадобятся. Этого всего я ещё не знаю, но домик наш мне уже нравится. Кроме цены – триста баксов. Мне не по карману.
Можно ли считать моей заслугой то, что весь поход, как правило, никто не переодевался, а главное, не переобувался, пока не завершались первые бивачные работы – костер, палатка, котлы, дрова? Нельзя, наверное. Я никого и ничего не заставлял делать, за что и подвергался многократным уничижительным выпадам со стороны завхоза. Все творили, что хотели, и, тем не менее, бивачились мы очень быстро. Парадокс? Нет. Просто в первый раз, видимо, за всю мою походную историю подобрались в группу мужики, отягощенные совестью и взаимопониманием. И так это оказалось неожиданно и приятно, что временами прошибало до сентиментальных слез.
Рачительный завхоз – счастье и горе группы. Есть два признака высокой его квалификации.
А. С. Пушкин, «Каменный гость», искаженно – как уж вспомнил.
В этом походе вообще было много нового. И VHS-камера, и нормальная четырехместная палатка Rhinocerusс ветроустойчивым каркасом из шести дуг, и пленочный компактный фотоаппарат-автомат. Вот диодные фонари еще не появились, потому и речь о свечках дальше.